Империя смерти

Мельников Даниил Ефимович

Нельзя не привести и выдержку из допроса француза Рознера, также бывшего нацистского узника:

«Рознер. Я не могу рассказать обо всех… несчастных русских, выживших в Раве-Русской [137] , не испросив разрешения Трибунала воспроизвести страшное зрелище, представшее перед всеми нами, французами, которые находились осенью — зимой 1942 г. в концентрационном лагере в Германии, рассказать обо всем, что мы увидели, когда стали прибывать первые отряды русских пленных. Что касается меня, то я присутствовал при этом зрелище

однажды в воскресенье, все это казалось мне неправдоподобным. Русские шли в колонне по 6 человек, держась за руки, так как никто из них не в состоянии был передвигаться самостоятельно. Они были очень похожи на бродячие скелеты.

137

В Раве-Русской — близ Львова — находился штрафной лагерь для военнопленных всех национальностей.

Мы видели много фотографий концентрационных лагерей и лагерей смерти, и наши несчастные русские товарищи были в таком положении с 1941 года. Их лица были даже не желтые, а зеленые, у них не было сил двигаться, они падали на ходу целыми рядами. Немцы бросались на них, били прикладами ружей, избивали кнутами… При виде всего этого французы стали кричать, и немцы заставили нас возвратиться в бараки. В лагере русских быстро распространился тиф, из 10 тысяч прибывших в ноябре к началу февраля осталось 2500.

…Русские военнопленные, еще не будучи мертвыми, были брошены в общую могилу. Мертвых и умирающих собирали между бараками и бросали в тележки. Первые дни мы еще видели трупы в тележках, но так как германскому коменданту было не очень приятно видеть, как французские солдаты приветствовали своих павших русских товарищей, впоследствии трупы покрыли брезентом».

Сохранилась обширная переписка эсэсовских фюреров, касавшаяся советских военнопленных. Так, 9 ноября 1941 г. коменданты «кацет» сообщали Гейдриху, что от 5 до 10 процентов советских военнопленных, которых им надлежало ликвидировать, привозили в лагеря уже мертвыми. 15 ноября того же года инспектор всех концлагерей Глюкс сообщил лагерным комендантам, что Гиммлер разрешил им использовать советских военнопленных до экзекуции (умерщвления) в каменоломнях на особо тяжелых работах.

Массовые казни советских военнопленных достигли апогея уже с конца лета 1941 г. «Весной 1942 г., — пишет историк из ГДР Гейнц Кюнрих в книге «Государство концлагерей. 1933–1945», — СС устраивали форменные оргии убийств. Пули свистели, громкоговорители заглушали крики жертв, шнапс лился рекой. Так как транспортировка трупов к крематориям сопровождалась кровавым следом, в Бухенвальде построили огромные ванны для их перевозки; кровь не должна была литься на землю. Многие раненые попадали в крематорий, их так и сжигали живыми или же добивали, прежде чем бросить в печь».

Порядки, царившие в Бухенвальде, отнюдь не были исключением. На процессе охранников из концлагеря Заксенхаузен выяснилось, что и там зверски умерщвляли советских бойцов и офицеров.

В 1947 г. на одном из заседаний суда блоклейтер Книттлер показал:

«Прокурор. Кто казнил советских военнопленных?

Книттлер. Я сам был одним из тех, кто казнил.

Прокурор. В скольких случаях?

Книттлер.

В двух тысячах пятистах.

Прокурор. Какой пост вы тогда занимали в лагере?

Книттлер. Я был блокфюрером.

Прокурор. В каком состоянии узники попадали в лагерь?

Книттлер. Чрезвычайно истощенные.

Прокурор. Вы сами видели, что военнопленные были так истощены, что не могли ходить, и их товарищи несли их?

Книттлер. Да, такие случаи были.

Прокурор. Вы как фюрер блока, который был предназначен для русских военнопленных, отмечали, что после транспортировки всегда некоторых недоставало?

Книттлер. Недоставало в среднем тридцать — сорок заключенных.

Прокурор. Из ваших показаний на предварительном следствии видно, что эти недостающие умерли от голода при транспортировке, правильно?

Книттлер. Они погибли при транспортировке.

Прокурор. Что происходило с пленными в лагере?

Книттлер. Их запирали в бараки.

Прокурор. Они не могли выйти из них?

Книттлер. Да.

Прокурор. Они получали хлеб?

Книттлер. Нет.

Прокурор. Сколько времени советские военнопленные должны были ждать, пока их поведут на уничтожение?

Книттлер. До четырех дней.

Прокурор. А через четыре дня?

Книттлер. Их расстреливали.

Прокурор. До расстрела их, стало быть, мучили голодом?

Книттлер. Они потому оставались несколько дней в лагере, что их нельзя было всех сразу расстрелять.

Прокурор. А умерших от голода сразу же отправляли в крематорий?

Книттлер. Так точно.

Прокурор. Когда началось уничтожение советских военнопленных?

Книттлер. 3 сентября 1941 г.

Прокурор. И в каждый последующий день безостановочно расстреливались советские военнопленные?

Книттлер. Так точно; нас лимитировала только пропускная способность крематория.

Прокурор. Сколько военнопленных уничтожалось ежедневно?

Книттлер. Ежедневно расстреливали около ста пятидесяти человек. Сюда не входят пленные, которые умерли от голода.

Прокурор. Когда было приспособлено специальное здание для расстрела?

Книттлер. Примерно за два-три дня до прибытия первых советских военнопленных переоборудование здания было закончено».