Империя смерти
Шрифт:
Володька отказался наотрез и даже больничный брать не стал, заявив, что «деньги надо зарабатывать».
Алена тогда немного поплакала, но согласилась.
Болезнь протекала вяло, без особых симптомов, и Алена понемногу начала успокаиваться. Как выяснилось сегодня – зря, таким разбитым мужа она не видела очень давно.
– Устал? Ты проходи, я ужин приготовила. Сейчас чаю попьешь, полежишь… – Алена засуетилась около мужа, как и подобает любящей жене. – Может быть, доктора позовем?
– Нет, – решительно
Врачам он не доверял с детства, после неудачного удаления миндалин.
Алена помогла мужу снять куртку, и тот прошел в комнату. Плюхнулся на диван и включил телевизор. Забормотал что-то ведущий новостей на телеканале «Россия», а она поспешила на кухню – посмотреть, как там котлеты. Успела перевернуть их вовремя, заодно поставила на плиту чайник.
Вернувшись в зал, обнаружила, что Володька дремлет, свесив голову на грудь.
– Дорогой? – позвала она, чувствуя нарастающее беспокойство. – Может, пойдешь в спальню?
– А? Что? – Он вскинулся, захлопал глазами. – Нет, я тут полежу…
И принялся стаскивать свитер.
Минут через десять Володька снова уснул, и к ужину Алене пришлось его по-настоящему будить. Потом она решила, что сделала это зря, поскольку ел муж вяло, больше ковырялся в тарелке.
Когда он встал и, даже не поблагодарив, вышел из кухни, она решила даже обидеться. Но когда поняла, что Володька направился в прихожую, мгновенно забыла о своем намерении.
– Эй, ты куда? – взвизгнула Алена, бросаясь следом.
Двигаясь замедленно, точно с трудом, Володька снял с вешалки пуховик и просунул руки в рукава. Только после этого повернулся, посмотрел на жену дикими, налитыми кровью глазами и прошептал:
– Я должен идти.
– Куда ты собрался? А ну стой! – Алена начала заводиться. – Да тебе врача надо, идол ты глупый! Вечер на дворе, ночь почти! Холодно там, снег валит. Куда ты пойдешь?
– Я дол-жен ид-ти, – раздельно, по слогам повторил Володька и нагнулся за зимними ботинками.
– Объясни?! Куда?! Что происходит? – Алена оттолкнула мужа и загородила дверь. – Не пущу!
Володька всунул ноги в ботинки, но завязывать шнурки не стал. Распрямился, смерил жену непонимающим взглядом, затем протянул руку, взял за плечо и попытался отодвинуть в сторону.
– Эй, да ты что? – воскликнула она. – Да тебе не врача надо, а в психушку!
– Я должен идти… – В третий раз это прозвучало почти умоляюще, и Алена поняла, что ее любимый муж, надежный и верный, некурящий и малопьющий, предмет зависти всех подруг, вот так взял и сошел с ума.
Она заплакала, но он не обратил на это внимания, словно не заметил.
Когда подошел вплотную, Алена почувствовала неприятный запах.
– Ты что? Таблеток каких наглотался? – спросила она, вытирая обильно текущие слезы.
Володька
– Стой, дорогой! Замерзнешь, дурак! – Алена торопливо метнулась к вешалке, сорвала с нее пальтецо. Накинула платок, натянула сапоги, обдирая пальцы о застежку «молнии».
Схватила ключ и выскочила из квартиры.
Мужа она нагнала внизу, у двери, и попыталась остановить, схватив за рукав и повиснув на нем. Но из этого ничего не вышло – он продолжил идти, как шел, волоча Алену за собой.
За дверью подъезда они наткнулись на бабу Клаву, соседку с первого этажа, главную сплетницу дома.
– Что, поругались? – спросила она, возбужденно поблескивая глазками. – Эх, молодежь…
Алена с трудом удержалась, чтобы не ответить какой-нибудь грубостью. Буркнула нечто вроде «не до вас сейчас», но рукав Володьки выпустила. А он повернул направо и зашагал вдоль дома.
Жили они в обычной «хрущевке» на пересечении Южного шоссе и улицы Веденяпина. На другой стороне улицы, напротив торца дома, располагалась остановка. Там останавливались автобусы, идущие к центру Автозавода, и дальше, в «верхнюю» часть города. Алена ждала, что муж пойдет туда.
Но он, выбравшись на тротуар, двинулся налево, мимо остановки, прочь от дома.
– Ну, куда? Куда ты собрался? – причитала она, пытаясь не отстать от мужа и понимая, что «молния» на левом сапоге вот-вот разойдется; давно надо было отдать его в мастерскую. – Остановись! Давай вернемся домой! Доктора позовем! Все будет хорошо!
Большие мокрые снежинки били ее по лицу, оседали на коже, смешивались со слезами. Володька шагал, не обращая на Алену внимания, и время от времени вздрагивал, точно от сильной боли.
Когда впереди показался Дом культуры Автозавода, она решилась. Вспрыгнула мужу на спину и повисла, вцепившись руками в шею. Остановить, любым способом остановить его!
Володька сделал еще пару шагов и замер.
Но не успела Алена обрадоваться, как он оторвал ее руки от собственной шеи. Резко крутнулся, сбрасывая жену с себя, и она увидела его лицо – перекошенное, чужое, какое-то черное.
Алена упала на колени, не замечая холода и боли, не думая больше о сапогах, и смотрела, как ее муж уходит во тьму.
Олег изо всех сил цеплялся за распрямленную и напряженную руку Глазастого, на другой висел Дмитрий, и они втроем летели через набитый снежинками мрак. Это не было свободным падением в полном смысле слова – альв, даже находясь в состоянии провидческого транса, не потерял способности летать. Но сил на то, чтобы удержать в воздухе себя, человека и Наблюдателя, у него не хватало.