Империя смерти
Шрифт:
– Эй, провидец! – Олег взял его за плечо, слегка встряхнул, но Глазастый не отреагировал.
– Наш друг впал в ступор. Очень не вовремя, хе-хе, – сказал Дмитрий. – Попробуем обойтись своими силами.
Он вновь распотрошил рюкзак, извлек тот же «фонарик» из дерева, очень большой пинцет и еще несколько предметов непонятного предназначения: сплошь шарики из стекла и металлические стержни. Некоторое время походил по площадке, примеряясь к объекту изучения, едва не обнюхивая его и тыкая пинцетом в отдельные символы, которые в ответ на
Олег ждал, время от времени поглядывая вниз, туда, где прятался город.
– Не уверен я, что это выйдет, – проговорил Наблюдатель с сомнением, – но если активировать зафиксированную нами схему энергетических потоков, то получим полный аналог заклинания такого, каким оно было до трансформации. Поместив же ее рядом с источником, мы можем получить диссонанс, заметить отличия и попытаться понять, что происходит.
– Так давай попробуем. – Олег зевнул, потер лицо, чтобы немного взбодриться. – Где там твой накопитель?
– Они идут! – сказал Глазастый, и голос его прозвучал резко, даже истерично.
Посмотрев на альва, Олег обнаружил, что тот трясется, как в лихорадке, а руками шарит перед собой в воздухе, точно пытается нащупать нечто невидимое. Бросив же взгляд на его тело Силы, не удержался от изумленного возгласа – оно потеряло форму, стало напоминать облако из огня.
А еще тряслось и покачивалось, будто собираясь разорваться на части.
– Они идут… – повторил Глазастый, и, заглянув в его пылающие глаза, Олег понял, что альв не видит ничего вокруг: в затопленных сапфировым огнем провалах метались тени, там плясал страх, плыли нашпигованные зарницами облака и вставали исполинские волны из света.
Он вздрогнул, когда ощутил на плече тяжелую холодную руку.
– Не смотри, а то и тебя унесет, – сказал Дмитрий. – Это провидческий транс, очень опасная вещь.
– Они идут! – выкрикнул Глазастый, после чего разразился истерическим хохотом. – Вестники смерти, ее герольды и слуги! Тьма внутри каждого! Не сумевшее вознестись выплеснется наружу!
Он перестал трястись, высоко подпрыгнул, а потом закрутился на месте, точно волчок. Магический круг замигал, заколыхался, как половик, получивший удар выбивалкой.
– Эй, аккуратнее! – воскликнул Наблюдатель. – Сейчас тут все вразнос пойдет!
Он шагнул к альву и попытался схватить его за руку, но промахнулся. Получил от вновь забившегося в корчах провидца удар в живот. Согнулся от боли и отступил к ограде.
– Он еще и дерется? – усмехнулся Олег. – Может, связать его? У тебя веревка в рюкзаке есть?
– Найдем… ой… – сипя через сжатые зубы, Дмитрий обошел Глазастого по широкой дуге.
– Бегите! – завопил тот, падая на колени. – Последний шанс для живых! Иначе – смерть, смерть, смерть! Солнце не успеет взойти, а она рассеется по улицам, понесется с ветром…
Голос его вибрировал, становился то высоким, то низким, с рычания сбивался на визг. Возникало ощущение, что через провидца пытаются одновременно
Наблюдатель вынул из рюкзака моток бельевой веревки и решительно скомандовал:
– Держи его!
Олег схватился за тонкое запястье, ощутил, что альва колотит, и что его плоть горяча, словно вынутый из кузнечной печи слиток металла. Дмитрий взялся за другую руку Глазастого, попытался прижать ее к телу, но не смог. Навалился всем весом, и тоже не преуспел.
– Что за ерунда? – пробормотал Наблюдатель.
Олег увидел, что альв поднимается, и с удивлением обнаружил, что ноги его остаются согнутыми. Провидец взлетел, точно бесшумный вертолет, его повело вбок, к ограде площадки.
Олег крепче уцепился за руку Глазастого, пытаясь удержать его. Но самого Турнова оторвало от пола, что-то ударило по ногам, и он осознал, что висит над пустотой. Альв крикнул, тонко и гортанно, затем рассмеялся, и они рухнули вниз. В ушах зло засвистел воздух.
Глава 14
Толкнув дверцу, Андрей Симентьев выбрался из автомобиля.
Его «Порше Кайенн» стоял в узком неосвещенном переулке, бампером чуть не упираясь в милицейскую «Волгу». Вдоль обочины теснились старые двухэтажные дома, и вид у них был – как у тяжелобольных, которым до смерти осталось не больше года. Серели в полумраке сугробы, торчал фонарный столб, лишенный лампочки, свисал с него обрывок провода.
– Андрей Сергеевич, проходите сюда, пожалуйста, – знакомый голос прилетел с другой стороны переулка, и Симентьев зашагал туда, где ждал его майор Хвостов, сотрудник отдела по расследованию особо тяжких преступлений, а по крови – маах’керу из племени Белозубов.
Обычно майор был собран, деловит и решал дела в стремительном волчьем стиле – наскок, рывок зубами, и все закончено. Но сейчас он выглядел растерянным, и это шло Хвостову примерно так же, как слону – подгузник.
– Привет, – сказал Симентьев, протягивая руку. – Давай показывай, что тут у тебя?
Майор позвонил ему пятнадцать минут назад и попросил срочно приехать в район улицы Короленко. Фактический глава племени Белозубов тогда сильно удивился, но, не тратя времени на расспросы, сказал, что будет.
Знал, что Хвостов просто так беспокоить не станет.
– У меня нечто очень странное, – отозвался майор. – Пойдемте.
Около следующего дома, что выглядел откровенно нежилым, было людно. Рядом со «Скорой» нервно курил высокий усатый врач. Двое экспертов щелкали фотоаппаратами, озадаченно переглядывались стоявшие в оцеплении менты, за годы службы насмотревшиеся всякого.
А еще тут имелась куча трупов, и принадлежали эти трупы не людям.
Мертвые сатра лежали на снегу, один – на капоте черного «Тауруса», показавшегося Симентьеву знакомым. А у обочины сидел оскаленный, жуткий слаш, рука его была задрана вверх, и сжатый кулак грозил непонятно кому.