Империя желания
Шрифт:
— Она с тобой?
— Технически нет.
— Нокс, скажи мне, что я только что слышал не ее голос, или я клянусь, черт во…
— Это не она. Господи Иисусе, успокойся, Нейт. Я столкнулся с ней, когда пришел в клуб.
Вот где она была все это время. В гребаном клубе.
Я кричу на Нокса, чтобы тот прислал мне адрес, но не могу сохранять хладнокровие, потому что весь гнев и напряжение сегодняшнего дня вот-вот взорвутся.
И она увидит мой гнев.
Глава 25
Гвинет
Я
Да, я шатаюсь, и мое тело кажется легким и горячим, но это только из-за музыки.
И танцев.
Обычно я не люблю электро, но внутренняя энергия держит меня в приподнятом настроении. Я потащила за собой Кристофа и Джейн, и даже позвала Джен и Алекса присоединиться к нам. Джен не смогла, но Алекс — тусовщик, поэтому вскоре появился.
На самом деле они все тусовщики. Обычно я разрушаю все развлечения. Та, у кого фобия слов и общая фобия внешнего мира.
Но, может быть, я все-таки пьяна, так что это не имеет значения.
Алекс стоит на несколько шагов позади меня и прыгает под веселую музыку. Он немного выше меня, но худой и в хорошей форме из-за того, что ездит на велосипеде. Крис танцует со мной, позволяя мне кружиться в его руках, хотя час назад он сказал, что нам нужно идти домой.
Он повторяет это снова, перекрикивая музыку:
— Ты слишком много выпила, Гвен. Я тебя подвезу.
— Нет! Я не пьяна, — ругаюсь я. Ладно, может пьяна. Но совсем немного.
— Гвен, пошли, — Крис пытается схватить меня за руку, но я вырываюсь и прижимаюсь спиной к груди Алекса.
— Ты идешь домой. Я остаюсь, — я прижимаюсь задницей к Алексу, он обнимает меня за талию, и мы вместе раскачиваемся под музыку. — Алекс такой веселый.
Он веселый, потому что расслаблен и любит травку, и ему все равно. Вот почему я всегда предпочитала проводить время с Крисом. Редко можно встретить таких людей, как Крис, которые понимают, что я немного сумасшедшая, немного другая. Но в том-то и дело, что сегодня вечером я не хочу быть сумасшедшей или другой. Я хочу быть похожей на Алекса. Я хочу забыть о том, что видела и слышала сегодня.
Начиная от Дебры и Нейта, и заканчиваю папой. Я хочу забыть, что мой отец искал мою мать, и когда он нашел ее, то сразу же попал в аварию.
Поскольку бросить меня было недостаточно, ей пришлось забрать у меня и папу.
В глазах скапливается влага, и я вытираю ее тыльной стороной ладони. Я благодарна, что здесь достаточно темно, и никто не может увидеть мою слабость.
Иногда темнота успокаивает.
Сегодня вечером нужно забыть. Вот почему я купила распутное платье, которое слишком обтягивает, едва закрывает мою задницу и показывает половину моей спины, а затем выпила больше шотов, чем когда-либо.
Как будто я плыву в другом месте, а не нахожусь на танцполе. Да, я посреди извивающихся тел, веселой музыки и фиолетовых огней, но это не так.
Обычно я могу заполнить его, как-то оттолкнуть, повторяя в голове слова «пустой», «пучина» или «опустошенность». Но не сегодня вечером. Сегодня мне так больно, что я не могу ни на что уменьшить чувствительность.
— Где Джейн? — спрашиваю я Криса, пока мы с Алекс двигаемся в ритме музыки.
Несмотря на то, что я убедила ее надеть платье и пойти с нами, она сильно волновалась, потому что здесь много людей, и она не любит их больше, чем я в мои пустые дни.
Она отказалась танцевать, пить или что-то еще, просто села с энергетическим напитком в углу нашей кабинки, но ее там больше нет.
— Она, наверное, ушла, — кричит Крис сквозь музыку. — Тебе тоже пора, Гвен.
— Почему с тобой так трудно? — я провожу пальцами по его подбородку.
— Да чувак, — Алекс двигает руками вверх и вниз по моему телу, лапая меня. — Веселись.
— Может, нам стоит научить его, — я улыбаюсь и, покачиваясь в руках Алекса, хватаю Криса за щеки и притягиваю его к себе так, чтобы он прижался ко мне спереди.
Затем я трусь своей задницей и животом об их эрекции, чувствуя, как они сразу затвердевают. Рычания и стоны наполняют мои уши, и я облизываю губы, опьяненная ощущением, что я их обоих так возбуждаю.
— Это не ты, Гвен, — шепчет Крис мне на ухо, в его тоне явно прослеживается возбуждение.
Я скольжу своей грудью по его груди, а задницей — по растущей эрекции Алекса.
— Может быть это настоящая я.
Мы больше не танцуем. Через несколько секунд сцена исчезает, и я улетаю. Я позволяю волне поглотить меня, потому что они оба хотят меня, и, если я им позволю, они будут трахать меня одновременно.
Но когда я закрываю глаза, передо мной не Крис и Алекс, а человек, который так глубоко запечатлены в моей душе, что я вижу его лицо, как если бы он был здесь.
Стоит напротив меня, хмурится, челюсть напряжена, потому что ему это не нравится. Он не любит, когда я трусь своим телом о двух парнях, которое принадлежит ем. Так что я делаю это усерднее, перехожу на следующий уровень, пока их стояки касаются моего платья, и это единственное, что я чувствую.
Ты первый причинил мне боль. Вот что значит, когда тебе делают больно, засранец.
Не имеет значения, что я хочу верить этим словам, верить, что могу причинить ему боль, отдав себя кому-то другому, потому что мое тело, душа и даже мой разум ненавидят эту идею.
И мое сердце. В настоящее время оно сжимает, ноет и царапает меня, чтобы я остановилась.
Я не этого хочу. Это не те руки, которые заставляют меня чувствовать себя в безопасности, как будто я могу отпустить все в любой момент и все равно не рухнуть на землю.