Империя. Часть вторая. Завершение

Соколов Сергей И.

"Чего и следовало ожидать. Конечно, они будут гоняться за нами и здесь. Счастье, что у Вейна под рукой не нашлось Подавителя, иначе нас просто не пустили бы в Бездну! Но для "Ильмиры" и Стражей хватит за глаза!"

По крайней мере, в одном беглецам снова повезло. Охотники не рискнули немедленно последовать за ними - предпочли отдалиться от Тектума на безопасное расстояние, прежде чем пробили переходные тоннели. Поэтому, когда они появились в Бездне, Теа уже успела набрать некоторую дистанцию. Теперь им предстояло догонять "Ильмиру", а в скорости Искателям не было равных. Стражи не могли использовать оружие, пока не приблизятся вплотную. Это, впрочем, не значило, что опасность уже миновала - Стражи тоже очень быстры. К тому же, их было двое, и они явно умели играть

в догонялки. Преследователи разделились, обходя жертву с двух сторон. Их намерения были понятны: они собирались отрезать "Серебряную птицу" от попутных течений, загнать вглубь Атрейского Лабиринта и прижать к смертельным аномалиям. После этого упрямый Искатель оказался бы в их руках - в зависимости от того, какие приказы они получили, Стражи могли захватить беглецов или просто уничтожить на месте. И Теанаре с леденящей ясностью осознала, что ей не обойти врагов. Прежде чем "Ильмира" вырвется на простор, ее возьмут в клещи. Куда ни дергайся, один из двух Стражей непременно перехватит жертву.

"Ну и отлично!
– подумала девушка, стараясь подбодрить саму себя.
– Думаете, что уже победили? Черта с два! То, что вы используете против меня, я сама использую против вас. Искатели специально строят для того, чтобы летать в неизученных областях Бездны. Хотите загнать меня в Лабиринт? Прекрасно - в эту игру я с вами охотно сыграю. Попробуйте-ка, поймайте "Ильмиру" там!"

Она осмотрелась, выискивая опасные зоны впереди. Благо, найти их не составляло труда. Атрейский Лабиринт не просто так заработал у звездоплавателей прозвище "Ведьмин котел"! Он был начинен самыми смертоносными ловушками, которые только можно встретить в Бездне. Даже Странники, построив свою резиденцию в пределах Лабиринта, не рисковали без крайней необходимости отдаляться от разведанных дорожек. Но сейчас Теанаре не колебалась.

Маневр стал неожиданностью для преследователей, и они не успели среагировать. Прежде, чем Стражи перекрыли путь, проворная "Серебряная птица" проскользнула между ними, уходя прочь - туда, где маячили зловещие светящиеся области ловушек-аномалий. Не позволяя себе задуматься о том, что она творит, Теанаре Мезенис на предельной скорости уводила "Ильмиру" вперед...

ГЛАВА 26

Дамира неспешно потягивала вино. Знаменитая "Песнь ночи" с Аргании-6 - ее сразу узнаешь по необычному иссиня-черному цвету и аромату экзотических цветов. Этот аромат слегка кружил голову; создавалась иллюзия, будто бы в ушах у тебя действительно звучит тихая, ненавязчивая песня без слов. Арганийские вина отборных сортов славились на весь Обжитый Космос и стоили соответственно. В бытность свою наемницей Дамира Альвин не могла бы себе позволить такую роскошь. Теперь Императрице Дамире Адарис вовсе не нужно было платить.

Молодая женщина лениво покачивала кубок на ладони, чувствуя, как от вина приятное тепло расходится по всему телу. Она не была пьяна, и, конечно, не позволила бы себе этого, хотя искушение, надо признать, у нее было. Прислонившись бедром к широкому подоконнику, Дамира любовалась дворцовым парком. Следы недавнего боя уже исчезли - там, где месяц назад землю пятнали воронки и ожоги, теперь снова зеленели живописные аллеи, и ряды изящных колонн протянулись вдоль аккуратных, мощеных красноватым гранитом дорожек. Могло показаться, что та история была всего-навсего сном. Императрицу Теодору Аргенис никто не убивал - ее попросту никогда не существовало.

Вечерело, и над садом зажигались огни. Хрупкие фонарики на антигравитационных платформах кружили в воздухе, испуская мягкий, радужный свет. Люди в пышных придворных нарядах прогуливались вдоль аллей или, усевшись на скамьях в тени деревьев, вели степенные беседы. Словом, в Аметистовом Дворце вновь царила атмосфера покоя и благодушия. Как будто никто из обитателей метрополии не задумывался о том, что Астренская Империя вот-вот начнет войну.

"А даже если кто-то и осознает - какое им дело?
– отстраненно подумала

Дамира.
– Придворные хлыщи искренне верят, что их это не затронет. И, скорее всего, они правы. Даже если победит Ассамблея - как это отразится на них? Никак. Они забудут про меня так же, как забыли про Теодору, и будут с той же готовностью кланяться новому Императору Дарешу Первому".

С противоположной стены на Дамиру уставились Императоры прошлого - эффектные ростовые портреты в массивных рамах. Не стереография - ручная работа, творения известнейших мастеров своего времени. Первым в длинной череде портретов шел, разумеется, сам Райвел Инерин. Надо отметить, смотрелся он не то, чтобы внушительно - среднего роста, немолодой широкоплечий мужчина с крепкими руками, массивной челюстью упрямца, злыми, близко посаженными черными глазами и явным недостатком волос на голове. Основатель Империи выглядел скорее неприятно, нежели властно или величественно. Дамира задержала взгляд на Гайтоне Третьем. Она по-прежнему не воспринимала покойного Императора как собственного отца. Для нее это был просто еще один портрет на стене. Гайтон, с его безвольным бледным лицом и невыразительными глазами, совсем не производил впечатления великого правителя, да он и не был таковым. Правда, Астрена при нем процветала, но только потому, что перед Гайтоном III не вставало сколько-то серьезных препятствий. Стоило Императору умереть, и все противоречия, накопившиеся за годы его правления, немедленно выплыли наружу.

Была здесь и Теодора Аргенис - последняя в ряду. Пока еще последняя... Кое-кто намекал, что портрет Теодоры лучше бы убрать из галереи, но Дамира не позволила. Как бы к ней ни относиться, Теодора правила Астреной четверть века, и глупо пытаться вычеркнуть этот период из истории. Рассматривая лицо своей предшественницы, Дамира подумала о том, что, по канонам мистических драм, столь популярных в театрах метрополии, ей следовало бы сейчас увидеть гнев или укор в глазах убитой Императрицы. Но ничего такого она не заметила. Мертвый взгляд портрета был обращен в никуда. На широком лице, обрамленном пышными светло-каштановыми локонами, навеки застыло надменное выражение.

Помимо прочих причин, Дамира предпочла оставить Теодору и для того, чтобы портрет служил напоминанием ей самой. Прежняя Императрица двадцать пять лет имела все, чего желала - деньги, силу, славу и власть - и всего лишилась в один день. Забывать об этом ее преемница сочла неразумным.

Беззвучно раскрылась дверь. Гвардейцы, караулившие снаружи, отсалютовали и расступились, пропустив вперед Ланса Теллора. Префект гвардии остановился в нескольких шагах от Императрицы и замер навытяжку. Дамира неохотно отступила от окна. Вот и подошло к концу ее уединение, и нарушил его именно тот человек, которого она, признаться откровенно, не жаждала видеть - ни сейчас, ни когда-либо еще.

Дамира жалела о том, что Корвин покинул столицу. Капитан нравился ей - глупо отрицать очевидное. Их отношения - если тут вообще можно было говорить об "отношениях" - не зашли настолько далеко, чтобы дать пищу придворным сплетникам, но рядом с ним Дамира всегда ощущала себя... увереннее. Теперь, когда его не было рядом, Дамира по-настоящему осознала, насколько это было важно для нее. Правда в том, что Роланд Корвин был единственным человеком в Аметистовом Дворце - и на всей планете, да и во всей Империи - которому она по-настоящему доверяла.

Но по-другому она не могла поступить. Дамира знала, что вынужденное бездействие во дворце тяготит Корвина. Он был командиром военного корабля, а теперь уже и соединения. В предстоящей войне он не стал бы отсиживаться в безопасности в метрополии. Это важно для Роланда, и не меньше это важно для нее. Корвин должен воевать - воевать и побеждать. Во всей Астрене у Дамиры действительно нет почти никого, на кого она могла рассчитывать. И те немногие, кому она рискнула бы довериться, должны быть не капитанами и даже не контр-адмиралами... Последняя мысль самой Дамире показалась излишне холодной и прагматичной, но такова реальность. Она - Императрица, а Империя оставляет мало времени и места для сентиментальности.