Империя. Тихоокеанская война

Марков-Бабкин Владимир

Императрица хмыкнула:

— Или маньяк и серийный убийца.

Киваю.

— Да, может быть и такой поворот. Мы этого не знаем. Но мы узнаем. Очень скоро. Лет через двадцать. Всего-то. Какие наши годы, да, любовь моя?

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. САХАЛИНСКАЯ ОБЛАСТЬ. ИМПЕРАТОРСКАЯ ГАВАНЬ. 17 ноября 1921 года.

Бункер Ситуационного центра Объединенных сил Сахалинской группировки войск. Как говорится, на сцене всё те же, место действия и обстановка без изменений.

Николай усмехнулся. Точнее

можно сказать так — изменений каждый день становится всё больше и больше, их уже столь много, что уже даже перестаёшь замечать рост лавины событий. Событий, которые в один прекрасный момент обратятся в лавину действий.

Да, Императорская Гавань кипит, бурлит и пенится, как сказал бы Миша. Войска всё прибывают и прибывают, количество транспортов в порту такое, что швартовать их негде, приходится оставлять на рейде, благо береговая оборона, авиация и корабли прикрытия держат японцев на расстоянии.

Известие об уходе на юг японской эскадры значительно повысило моральный дух русских войск. Что ж, противник тоже не дремлет и готовится к обороне Южного Сахалина. Трудно спорить, высадка на остров обойдется Армии Единства отнюдь не дёшево, но это война.

Видят ли приготовления русских сами японцы? Конечно. Японская разведка отнюдь не дремлет и в Токио прекрасно понимают, что происходит подготовка к массированному эшелонированному десанту. Меры, разумеется, предпринимают, всячески усиливая сахалинскую группировку, перебрасывая на остров войска и припасы с Хоккайдо. Единственный вопрос в Токио, который очевиден и в наших штабах, успеют русские и решатся ли на высадку столь больших сил в преддверии зимы или отложат операцию на весну? Или, наоборот, дождутся льда и пойдут по нему на штурм острова? А если решатся на высадку, то где именно?

Операция «Химера» входила в завершающую фазу.

Все спешат. Всё спешит. Ледяное крошево на море вскоре встанет, а там уже и до крепкого льда недалеко.

Все стараются успеть. Каждый по-своему. И каждый к своей цели.

* * *

ЯПОНСКАЯ ИМПЕРИЯ. СЕВЕР КОРЕЙСКОГО ПОЛУОСТРОВА. ПЕРЕДОВОЙ КОМАНДНЫЙ ПУНКТ ОСОБОГО ТАНКОВОГО КОРПУСА ЛЕЙБ-ГВАРДИИ. 17 ноября 1921 года.

Более полсотни офицеров от штабс-капитанов и до генералов включительно. Большое оперативное совещание. Большой зал бетонного бункера танкового корпуса.

Андрей обвел взглядом собравшихся. Вроде все прибыли. Командование корпусом в полном составе. Командующие 1-й и 2-й танковых дивизий Лейб-Гвардии со своими начштабами. Командующий 1-й механизированной дивизией Л.-Гв. и его начштаба. Командующий 4-й смешанной авиационной дивизией, Командование Лейб-Гвардии 1-го мортирного артиллерийского полка (с этими вообще выходило забавно, поскольку комполка был русским, а его начштаба — германцем, хоть и в русской форме, впрочем, половина штата полка, снабженного по штату крупповскими мортирами langer 21 cm M"orser образца 1918 года, была как раз укомплектована именно германцами.

Командующий корпусом генерал-адъютант Добржанский негромко переговаривался с стоявшими рядом генералами. Начало затягивалось, может кого-то ждали, может каких-то вестей, а может и ещё что. А может и ничего. Захотел так Добржанский и всё. С него станется.

Вообще же, капитан Романов не очень понимал смысла в таком большом совещании в настолько расширенном составе, что даже пригласили командиров батальонов и их начштабов. К чему бы это? Ведь совершенно ясно, что никаких секретов им не огласят, секреты предстоящий сражений хорошо если знают человек пять-шесть, причем большая часть из них как раз находится за пределами этого собрания. Тогда в чём подвох?

А вот и начало.

— Товарищи офицеры! Мы начинаем. Итак, сегодня у нас общий сбор командиров всех уровней, начиная с батальонного уровня. Разумеется, никаких судьбоносных решений здесь принято не будет, равно как не будут оглашены и какие-то стратегические планы кампании.

Противник серьезно укрепился и прогрызть его оборону будет крайне сложно и весьма кроваво. Мы ждём подхода свежих сил, а, главное, ждём подхода тяжёлой артиллерии. Линия фронта на участке Мукден-Сейсин скорее напоминает бесконечные линии окопов и укреплений времен Великой войны, особенно на Западном её фронте. В отличие от тех времён, мы категорически не хотим нести такие чудовищные потери во время бессмысленных самоубийственных атак в лоб. Время играет на нашей стороне. Морская блокада всё больше ограничивает возможности противника. Подвоз морем весьма затруднён, это касается всего — вооружения, боеприпасов, топлива, продовольствия, прибытия свежих пополнений, вывоза раненых, ротации войск, в общем, всего.

Андрей слушал начальство и всё больше убеждался в своей правоте.

Генерал вещал:

— Мы входим в зиму. Как вы все прекрасно знаете, сидение в окопах на морозе — это не самое приятное на войне. Поэтому нам необходимо позаботиться о том, чтобы солдат не только был согрет и накормлен, но и понимал, что командование заботится о нём. Вам всем известно, чем заканчиваются всякие недовольства в окопах. Нам нужны теплые блиндажи и землянки в три наката, а это всё опять же нормальные брёвна необходимы, которые нужно ещё доставить. Нам нужна ротация войск с передовой, нам нужны в ближнем тылу бани, прачечные, медицинские пункты, возможность поговорить со священником или замполитом, написать и отправить письма домой, а так же и получить их. Ваши части укомплектованы в основном ветеранами. Поскольку вы все прошли войну, а многие из вас и не одну, то вы сами прекрасно знаете всё проблемы, связанные с ветеранами. Но одна из главных — переобучение ветеранов обращению с новой техникой. Не все из них видели на полях войны танки и бронетехнику. А те, кто и видел, никогда не представляли себя внутри этих бронемашин. Разумеется, они проходили учебку заново, они даже поездили на своих машинах по полигону, но опытных бойцов-танкистов у нас очень мало. И наша задача сейчас сделать так, чтобы наши полки и батальоны смогли обучить свой личный состав в условиях реального боя, не потеряв при этом чрезмерное количество солдат и офицеров. Катастрофу Стохода мы повторить не имеем права. Положить цвет нашей Гвардии — это преступление не только перед армией, но и перед будущим нашей Империи. К счастью, после Стохода Гвардию удалось возродить. Мы стали лучше, мы стали сильнее, но мы сохранили наши традиции…

Андрей украдкой оглядел соседей. Да, он не один такой скептик. Если начальство привселюдно заговорило о зимовке и учебной программе, значит наступление буквально завтра-послезавтра. Они бы ещё рядовых сюда позвали…

* * *

ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. САХАЛИНСКАЯ ОБЛАСТЬ. ИМПЕРАТОРСКАЯ ГАВАНЬ. 17 ноября 1921 года.

Ветер хлестал по лицу. Благо хоть закончилась метель и вновь показалось солнце. И командование спешило передислоцировать авиадивизию на новые аэродромы. Первые машины уже поднимались в воздух, так что времени на прощание у них почти не было.

— Настенька, береги себя.

Кивок.

— Да, ПапА. Я буду паинькой. Тебе не придётся за меня краснеть, обещаю. В конце концов японцы вполне себе джентльмены и не обидят барышню.

Николай тяжело вздохнул. Ему и так не нравилось увлечение дочери авиацией, а теперь Анастасия состояла в штате женского бомбардировочного полка, так что всякие шутки и романтические увлечения кончились. Великая Княжна из пилотессы-спортсменки, словно по мановению волшебной палочки, вдруг облачилась в лётный комбинезон и сверкала на солнце золотыми погонами зауряд-подпоручика. И через несколько боевых вылетов приставка «зауряд» исчезнет, поскольку Анастасия Николаевна Романова сдала все требования и прошла все испытания и на подтверждение французского диплома пилота, и квалификацию бортстрелка-радиста бомбардировочной авиации.