Имперский экзамен
Шрифт:
Старший сын в семье Юйчи Гуна. Учился в третьей городской школе, характеризуется положительно. Участник школьной самодеятельности, занимался традиционными единоборствами.
Поступил в академию разведки, на последнем курсе направлен в Союз Северных Регенств по студенческому обмену, предположительно, с заданием изучения настроений студенчества и иностранного влияния в сибирских городах. В связи с началом перестройки и последующим распадом ССР остался там на срок, превышающей запланированный, вернулся в страну через
Установлено, что за время пребывания в Сибири обзавелся там семьей, точное имя женщины и ребeнка не сообщается.
Отношения с братом и отцом характеризуются как сложные.
В первый год после Катаклизма появлялся на территории Периметра, общался с братом и сообщил, что его «сын и бывшая жена умерли совсем недавно».
Настоящее местоположение и характер работы неизвестны, некоторые данные указывают на то, что [данные удалены].'
Вот так вот. Всe стыкуется. Командировка в ССР, умерший сын…
То есть я.
Это был мой биологический отец. Испытывал ли я к нему родственные чувства? Конечно, блин, нет! Ведь я знал, что он бросил мою первую маму, когда я был совсем мелкий, причём бросил так, что она никогда мне о нём не рассказывала. Конечно, мне бы интересно было бы с ним пообщаться. Спросить, что с ним стало, и почему так всё было.
А вот память о папе Фо мне досталась «по наследству» от малыша Чана. И хоть он и не казался мне самым лучшим отцом — наверное, из-за трудоголизма и всего прочего — то как минимум он был моим отцом. И оставался до сих пор.
Недолго думая, я набрал Фэн. Трубку она не взяла.
После — набрал матери.
Сперва спросил, как дела, и немного поговорили про жизнь — слегка скованно, всё ж, мы оба ещё только привыкали к существованию друг друга. А потом я спросил:
— Я получил документы про моего отца Фо. Сказано, что он в городе. В какой-то лаборатории. У тебя есть координаты?
— Ох… Чан. Последний раз мы виделись года полтора назад. Он звонит иногда. Почти всегда — с новостями про Чжао. Каждый раз — с разного номера. И ещё у него есть почтовый ящик, с которого он иногда отвечает. Я ему сразу написала про тебя, он пока не ответил. Он… странный совсем стал.
— Понимаю. Спасибо…
После я ушёл до заката бегать по ночному стадиону. На этот раз про меня явно шептались, а пару раз и окликали:
— Эй, Великолепный Чан! Чего, с кем сражаешься на этой неделе?
— Могу с тобой! — бросил я в ответ.
— Не-не-не! Я думал — с кем покруче!
А уже в раздевалке, когда я думал совсем не о том — о Сян, о Дзянь, о чём-то ещё — совсем рядом нарисовался Ионглианг Ю, а позади него — двое рослых парней.
— Великолепный Чан, моё почтение, — отвесил он не то ироничный, не то небрежный поклон. — Я так понял, что ты пропустил первую неделю боёв? И выходишь во второй тур?
— Правильно
— Я смотрю, тебе нравится пользоваться нашим стадионом. Ну, и мы с тобой, типа, соседи. И, типа, это большая часть для нас, ты парень известный. Но в награду за это я прошу сразиться со мной в твоём первом бою за турнир, — оскалился он и задрал рукав поло.
Один, два, три шаоданя. Два синих и один циановый — редкое сочетание. Но интересно, на что он надеется?
— «Морозная хватка»? — вспомнил я.
— Подглядел? — он вопросительно наклонил голову. — У тебя там хитрый доступ к Системе же, так?
— Не, вспомнил, — признался я. — Я же был на том бою, когда ты зафиксировал личную способность. С Прасетом. А ещё помню… как тебя скинули с пятнадцатого этажа.
Наступила пауза. Ионглианг стоял, поджав губы. Затем спросил.
— Это отказ?
Тут мне подумалось, что совсем уж быковать на одного из хозяев стадиона не стоило.
— Нет. Просто вспомнилось? Это был мой первый день после выхода из комы. У меня тогда только один шаодань открытый был. А теперь… В общем, чувак, сегодня день у меня не очень как-то.
— А теперь три шаоданя, я знаю! — прищурился Ионглианг.
— Четыре, — хмуро сообщил я.
— Как четыре? — опешил Ионглианг и полез в мобильник. — Я же на днях проверял.
— Ну, вот, в общем, на днях и стало четыре.
Я попытался протиснуться между рядами, но мне не давали прохода.
— Ты же можешь! Можешь влезть в систему! И сделать меня первым, кто сразился с тобой в турнире!
— Даже если я надеру тебе задницу?
— Хм… — Ионглианг прищурился и почти незаметно кивнул.
Всё ясно. Видимо, не такой уж он и глупый, просто хитрит. Ему просто нужен был уровень, опыт и уважение. Что ж, умный ход. Я кивнул.
— В общем, позже решу.
— Отлично! По рукам! — Ионглианг протянул руку, я пожал.
А на обратной дороге внезапно позвонила Фэн.
— Ну и чего ты звонил? Да, у меня твоя зазноба. Притащилась тут.
— Чего?! Сян у тебя?
— Ага. На одной из квартир, которая полу-секретная.
— И чего говорит?
Фэн усмехнулась.
— Чего-чего говорит. Дурак ты, вот она чего говорит.
— И ты ей, конечно, в этом всецело поддакиваешь?
— Я?! Ты меня за дуру считаешь? Думаешь, мне с ней тут приятно? Слушай, зятёк, я-то всё понимаю. Кровь молодая требует приключений! Дай Сян остыть, и я еe сама к тебе сплавлю. Ты чего звонил-то?
— Меня интересует Фо Гун. Мой отец. Что такое лаборатория номер три?
— Так. Ты давай вслух-то не озвучивай… А то мало ли, стены у нас тут ушастые. И чего, тебе прямо сейчас это нужно?
— Прямо сейчас.
— Значит, так. Ничего не обещаю. Сейчас попробую позвонить. Ты пока что, если хочешь, езжай в район аэропорта.