Имперский гамбит
Шрифт:
На кого Пенелопа не хотела быть похожей, так это на свою мать.
Леди Морган была идеальной женой графа. Истинная светская львица, блистающая на приемах и раутах, но совершенно незаметная в политической жизни. Она казалась изящным дополнением своего мужа, частью его имиджа, очередным трофеем, которым мог похвастаться старый граф.
Пенелопа не была согласна на роль второго плана. Особенно после того, как Юлий показал ей, что она может выступать на авансцене.
Жена, мать, бабушка… Все это, возможно, будет в ее жизни,
Молодость жаждет переделать мир так, чтобы старость могла насладиться заслуженным покоем.
ГЛАВА 6
Как это ни парадоксально, Марс был освоен людьми гораздо позже некоторых планет, находившихся в других звездных системах.
Когда на Земле был изобретен гипердрайв и расстояния перестали иметь большое значение, стоимость перевозок снизилась на порядок и перестала сдерживать экспансию. Человечество вырвалось с перенаселенной родины и отправилось на поиски подходящих для жизни планет.
Поначалу производство кораблей размещалось на Земле и на ее орбите, пока оно не выросло до поистине астрономических размеров и не стало слишком громоздким. Кроме того, некоторые технологические аспекты сборки межзвездных кораблей стали серьезно угрожать и без того подпорченной экологии планеты. Тогда верфи и были перемещены на Марс. Правители Земли понимали, какой ценностью они обладали, и поэтому не собирались отпускать жизненно важное производство слишком далеко от себя. Они оказались правы.
Во времена создания Империи именно захват Марса стал ключевым моментом всей кампании и позволил Петру Романову распространить свое влияние почти на весь сектор изученного космоса. Ибо корабли – это сила, а сила – это власть.
С тех пор имперское правительство бдительно следило за своей монополией в данной части рынка и весьма негативно, вплоть до войны, относилось к попыткам других планет создать аналогичное производство. Это было оправданно с точки зрения сиюминутной политики, но в долгосрочной перспективе грозило немалыми осложнениями. Если вы сложили все яйца в одну корзину, не удивляйтесь, когда кто-то наподдаст по ней ногой. Наверное, тарги заставят человечество пересмотреть некоторые свои взгляды. Но сейчас… сейчас ничего нельзя было сделать.
Империя оказалась централизована вокруг Солнечной системы вовсе не потому, что резиденция императора находилась на Земле, а потому, что на Марсе выковывалась ее военно-космическая мощь.
Лишь по прибытии на Марс Клозе понял истинные масштабы замысла и оценил количество вовлеченных в него людей. Это был вовсе не кабинетный заговор, осуществляемый несколькими людьми, надеющимися на свою хитрость и изобретательность, а более всего – на удачу. Это был полномасштабный мятеж с мощной огневой поддержкой, обеспечиваемой минимум третью личного состава ВКС. Третью – только по той причине, что остальные две трети находились вне Солнечной системы и вели военные действия против таргов. Точнее, военные игры. Серьезных
Курьерский корабль остался на марсианской орбите. Пенелопа и Клозе пересели на орбитальный челнок, доставивший их в один из подземных бункеров Генштаба. Двое молчаливых и угрюмых лейтенантов проводили их в помещение, оказавшееся апартаментами для особо важных гостей Генштаба. Типа заезжих сенаторов или случайно оказавшихся на Марсе аристократов. Апартаменты шикарные, но без коммуникатора с доступом к внутренней сети, чтобы исключить попадание чужих длинных носов в не предназначенные для них области.
Лейтенанты не стали запирать своих гостей, но Клозе все равно почувствовал себя пленником. Теоретически он мог бы покинуть помещение и прогуляться по местным коридорам, но… это было бы неблагоразумно, ведь весь личный состав ВКС знал его в лицо благодаря информационным программам, раскручивающим его почище какой-нибудь порнозвезды.
Через два с половиной часа им принесли ленч. Пенелопа увлеченно орудовала вилкой, а у Клозе аппетита не было. Он поковырял салат, проглотил кусок бифштекса и залил все это дело двумя чашками кофе. Пытался смотреть новости, но никак не мог сосредоточиться. Это было похоже на адреналиновую горячку перед боем, обычно проходившую одновременно с первым выстрелом. Только еще никогда она не тянулась для Клозе так долго.
Адмирал Круз в сопровождении своего адъютанта в чине капитана ВКС, который был ровесником Клозе, заявился только под вечер. Он коротко извинился, что заставил себя ждать так долго, уселся в кресло, его адъютант замер сзади в виде каменного изваяния, символизирующего полную невозмутимость. Если его и удивляло присутствие в мужской святая святых женщины, он своего удивления никак не выказывал.
Клозе молчал, приглашая Круза высказаться первым. Это была его инициатива, пусть он и начинает разговор.
Адмиралу, судя по всему, тоже было нелегко решиться. Государственная измена, а их действия в случае провала квалифицировались бы именно так, это игра, в которую можно сыграть только один раз, и никаких правил не существует.
– Итак, вы здесь, – промолвил адмирал Круз.
Клозе не понял, чего в голосе адмирала больше – облегчения или настороженности.
– Вы сами меня позвали, – напомнил Клозе.
– Позвал, – подтвердил Круз. – Но я еще не понял, рад ли я тому, что вы откликнулись на этот призыв.
Что ж, из этого высказывания многое можно было понять. Клозе решил открыть карты. Не все, но достаточное количество для того, чтобы понять расклад партнера.
– Я понимаю, что это не ваша идея, адмирал, – сказал он, – что она не пришлась вам по вкусу и что вы поддерживаете ее только потому, что не видите альтернативы.
Круз согласно кивнул.
– Для победы в этой войне нам необходимы перемены в высшем эшелоне командования, – сказал он, тщательно подбирая слова. – Рокуэлл не способен обеспечить движение в нужном нам направлении.