Имперский Курьер. Том 2

Бо Вова

Обойдя стеклянный гроб, я встал в изголовье, медленно опустил руки в воду и аккуратно обхватил голову женщины с двух сторон.

Закрыл глаза и сосредоточился. Сейчас надо действовать аккуратно. Пустил Поток, зациклил, начал циркуляцию. Сначала с головы, тут почти нет заражения, это хорошо — шансы увеличиваются. Исцелить заражение мозга практически невозможно.

Энергию приходилось подавать тоненькой струйкой, дабы не задеть магические каналы. А к ядру вообще лучше не прикасаться. Работа кропотливая, точечная, требует неимоверной концентрации и просто

стального терпения. А еще она чудовищно энергозатратна. На тонну медвежьего мяса я потратил в разы меньше энергии Потока, чем на эту хрупкую девушку.

Но в итоге все получилось, и вроде бы даже успешно. Больше половины времени ушло на очистку ядра, тут я старался быть максимально аккуратным. Герцогиня при этом не очнулась, она была то ли в коме, то ли в магической летаргии.

Пара мгновений — и мое сознание переместилось в эфирный план, где сейчас и жила женщина. Для нее это был просто сон. И, должен заметить, довольно красивый.

Я увидел особняк Шмидтов снаружи, только выглядел он несколько иначе. Без рядов однообразных палаток вокруг усадьбы, да и само здание смотрелось более ухоженным. В саду заметил герцогиню.

Она сидела в кресле и спокойно пила чай. Забавно, кресло посреди поляны ее явно не смущало. Но это понятно: эфирный план — грань между реальностью и сновидением.

— Приветствую, герцогиня, — с улыбкой поздоровался я. — Чем занимаетесь?

— Пью чай, жду мужа. Мне кажется, мы где-то с вами встречались. Но не могу вспомнить — где?

Ну да, я уже несколько часов ее лечу. Сейчас наша энергетика циркулирует в едином режиме, так что в каком-то смысле я для нее самый близкий человек на всей планете.

— А вы когда пойдете домой? — проигнорировал я вопрос и кивнул на особняк.

Надо ее аккуратно подвести к возвращению. Но она тут несколько лет провела, пусть для нее это были всего лишь мгновения.

— А мне нельзя домой, — вздохнула она. — Не помню почему, но нельзя.

— Потому что вам дома плохо, — подсказал я.

— Почему?

— Потому что там вам больно находиться.

— Почему? — Она смотрела на меня невинными глазами и хлопала ресницами.

Я присел на корточки около кресла, поводил рукой по траве, подбирая нужные слова.

— Потому что ваше тело заражено Бездной. И это причиняет боль. Но боль пройдет. Я обещаю.

— А почему оно заразилось? Почему люди заражаются и должны болеть?

— Ну, возможно, эти люди в прошлой жизни заставили страдать кого-то и вот решили в этой жизни сами пройти через подобное. Что-то вроде искупления. А может, просто им интересно стало получить новый опыт. Души вообще любознательны, для них нет разницы между плохим опытом и хорошим.

— Получается, я в прошлой жизни кого-то обидела? — нахмурилась герцогиня.

— Возможно, — кивнул я. — Но мне кажется, в вашем случае дело в другом.

— В чем?

— Скорее всего, Олегу Романовичу нужно сделать в этой жизни нечто важное и сложное. Великое. Но сам он не справится, и вы согласились ему помочь. Не именно вы, а ваша душа.

— Как же я могу помочь, если я просто болею?

— Очень легко. Олег Романович безумно вас любит. И когда вы болеете, болеет и он.

— И как это поможет ему сделать то, что он должен?

—

Не знаю. Видимо, это дает ему силы. Ваша болезнь не дает ему сдаться. Честно, на этот вопрос у меня нет ответа. Но я точно знаю, что по-настоящему великие дела совершают лишь несчастные люди. Не знаю, почему так, но это так.

— И долго мне еще надо тут сидеть?

— Так все, — улыбнулся я. — Вот пришел сказать, что вы молодец, все сделали, можно возвращаться. Только чай оставьте.

— Почему? Он любит ромашковый чай.

— Он любит не чай, а вас, — вздохнул я. — А травяной чай вообще никто не любит. Пойдемте, спросите у него сами.

Я встал и протянул ей руку. Она легко и уверенно взяла ее и пошла со мной к особняку.

— А если я сделала то, что было нужно, что мне дальше делать?

— Жить счастливо, — уверенно ответил я. — Все, работа выполнена, наслаждайтесь жизнью.

— Хорошо, это мне нравится. Тогда и потерпеть можно было.

Я разорвал контакт, когда почувствовал, как сознание герцогини возвращается в тело. Открыл глаза и первое, что увидел, — клинок у своего горла.

Алексей стоял, словно статуя, но с мечом на изготовку, готовый убить меня в любое мгновение. Но смотрел он при этом на лицо герцогини. А вокруг творился настоящий кавардак: все приборы пищат, сигналят, мигают, лампочки на потолке искрят и мерцают…

Миг, другой, третий — и герцогиня наконец вздрогнула и открыла глаза. Клинок упал на пол, начальник гвардии бросился к госпоже. Тут же влетели слуги, началась жуткая суета, а я просто отошел и оперся о стеночку, стараясь удержать свою тушку в вертикальном положении.

Беглый анализ собственного состояния подтвердил мои худшие опасения. Я шагнул за грань, полностью истощился. Канал с Потоком натянут до предела, любая попытка использовать энергию — и я прямо тут откинусь. Слабоват я еще для таких манипуляций.

Похлопал Алексея по плечу, привлекая внимание. Хотел попросить воды, но язык не слушался, потому просто, как ребенок, открыл рот и показал на него пальцем.

Гвардеец молодец, соображал всего шесть секунд. Зато после этого мне притащили целую двухлитровую бутылку, которую я выпил залпом. Дальше уже ничего объяснять не пришлось. Алексей сам подставил мне плечо и потащил прочь из палаты, рыком заставляя слуг уступить дорогу. Правда, по пути они с герцогом столкнулись. У Шмидта, скорей всего, теперь вывихнуто плечо, но он этого даже не заметил, так спешил в палату. Ничего, он же врач и целитель, переживет.

Алексей притащил меня в небольшой зал, усадил на диван перед огромным столом, который тут же начал заполняться тарелками с едой. Ну наконец-то! Герцог не подвел, слуги действительно приготовили много мяса, но зачем-то залили все это какими-то соусами, гарнирами, да еще и тарелки всякой ерунды притащили. Я не просил ни салатов, ни каш, хотя вот это вот пахнет очень неплохо…

На слуг я не обращал внимания, на начальника гвардии тоже, про приличия даже не вспоминал. Я хватал куски мяса голыми руками и запихивал в рот, заливая все это литрами воды. Я сейчас был бездонной бочкой. Бездной голода! Ненасытной черной дырой! Поглотителем и пожирателем, пожинателем, потребителем, поедателем, мясо, мясо, мясо…