Импориум 1. Следящие тени. Книга 1

Дрездеа Кристиан

Странно видеть на себе раны, но куда более странно видеть на себе чужую кровь. Поспешила спрятать от собственного взора неугодные руки.

И всё ещё на кровати Гретель оглядела подушки. Дальше обычно следовала укоренившаяся фраза "С добрым утром, дорогой", также в эти моменты руки всегда тянулись к встрече с этим самым "дорогим" компаньоном. Вот только в сей день из её губ прозвучали несколько другие слова. Да и глаза лишены прежней нежности, как и лицо ласковой улыбки.

– А где мистер Михо? – с восклицанием начала она и с некоторым разочарованием добавила. – Этот медвежонок опять убежал.

Михо –

непустой звук, на соседней подушке небольшая ямочка для возможного посетителя, свёрнутое одеяльце для него же. Куда только сам пропал? Куда убежал, не сказав ничего приятного с утра? Как всегда, жесток и своенравен. Хотя в четырнадцать лет пора бы переставать играть с игрушками, по крайней мере, не укладывать их с собой спать.

Ещё немного потерянных секунд, мгновений, когда, в надежде вернуть голову на мягкую подушку, глаза раз за разом слипались, и Гретель собралась вставать, поставила босые ноги на пол. Под ними заскрежетало, нечто острое укололо в беззащитные стопы, особенно неприятно от мелких шершавых частиц, проскользнувших между пальцев. Мерзкая подлая штукатурка не иначе, этими грубыми камушками усеян весь пол, а в придачу окружающая мебель. После возвращения домой не успели, даже скорее не смогли привести здание в порядок. Тут всё остаётся в ужасном состоянии. Комната Гретель и того напоминает уже давно заброшенное помещение, пропитанное антуражем забытого бункера.

Со стен слазят обои, оголяя другие, что были наклеены когда – то до них. С потолка сыплется штукатурка, откуда по мере разрушения всё сильнее показывает себя ржавая арматура. Полы, покрытые деревом, истёрлись, а местами и вовсе прогнили так, что через доски стали лазить крысы. Теперь те стали частыми гостями в этой комнате, грызут игрушки.

Здесь скудный набор мебели, правда, и без лишних шкафов свободного пространства в комнате всё равно нет. Оно вдоволь заполнено множеством коробок и ящиков, не пустых, стоит заметить. Забитые неисчислимыми игрушками, раскрасками, тетрадками и всей прочей мелочью – следы прошлой жизни.

Гретель обула лёгкие кроссовки, сейчас в доме принято ходить в уличной обуви, в ином случае или исколоть стопы до крови или раз за разом рвать носки. Пока по-быстрому поправила шнурки, не стала даже затягивать, просто заправила внутрь под ногу, следом вскочила с кровати. А впереди уже ждёт очередное потрясение. Возникший из ниоткуда сперва лёгкий писк резко переходит в нестерпимый для слуха визг. В первый момент показалось, что под кроссовок попался мышиный хвост, мол, подвернулся по пути его неудачливый обладатель, теперь попытается укусить. От одной подобной мысли Гретель готова в любой момент запрыгнуть обратно на кровать или залететь прямо на потолок.

Благо источник шума не имеет острых зубов. Оранжевая резиновая уточка, попавшаяся под ноги, набирает в себя воздух и издаёт громкий до чёртиков неприятный звук. Точно растревожит весь дом, у спящих нет шанса сохранить безмятежность сна. Наверняка все постояльцы сейчас ворочаются на кроватях, затыкают подушками уши.

– Да, утро начинается не с чашечки кофе, – заметила Гретель, небрежно задвигая раздражающую игрушку обратно под кровать. Там за матрасом и деревянными вставками крикливый зов уже не настолько навязчив.

Сама девочка направляется к двери, сильно хочется

есть, а время как раз подходит к завтраку. Если же родители решили сегодня подольше задержаться в кровати, можно украсть что-нибудь вкусное из холодильника, вернуться к себе в комнату и позавтракать в гордом одиночестве, как какая-нибудь сорокалетняя незамужняя дева. Конечно, надо одеться, это ночное бельё: лёгкая футболка да джинсовые шорты, всё изношенное чуть ли не до дыр и до голой кожи, не годятся для завтрака в представительной семье. Но есть хочется куда больше, чем натягивать на себя надоевшие тряпки, да и одежда куда – то пропала со спинки стула. Кто-то опять пытается с ней играть? Дурные мальчишки? Или её дырявая голова забыла, куда положила? Мама возьмёт за ухо, наругается, скажет, что выходить в таком виде непорядочно, но это будет не в первый раз.

– Что интересно сегодня на завтрак? – с предвкушением обдумывает девчонка, опускает ручку двери, одновременно толкает от себя.

– Может быть, оладьи со сгущёнкой или свежеиспеченные вафли с вареньем, – продолжает раздумывать, вновь дёргает ручку и упирается в дверь.

Мысли о завтраке сразу куда-то пропали, теперь сосредоточились на возникшем на пути препятствии. Не зная, что попробовать ещё, Гретель попросту наклонилась, заглянула в замочную скважину. Ничего там не видно. В коридоре всегда полумрак, но не настолько. Сейчас этот "глазок" явно чем-то закрыт.

– Меня уже лет двадцать не запирали, – прошептала двенадцатилетняя девочка, – а если запирали, то всегда был повод, вчера же самый обычный день. Чем же я согрешила? Какой проступок вызвал немилость и неумолимый гнев. Меня связали и бросили на голодную смерть? Ох-ох-ох… Хорошо, что у такой хитрой и проворной девчушки, как я, всегда есть запасной вариант, как и запасной ключ.

Никакой серьёзности.

Конечно, отпирать дверь и выходить, когда наказана, Гретель не стала бы, побоялась более строгого наказания, ремня, секущего кожу до красна. Но сейчас-то никаких провинностей за ней не числится.

Девочка вернулась к кровати, опустилась на колени, в надежде сгладить неприятные ощущения от контакта с полом, осуществляет столь простое движения со скоростью ползущей черепахи. Но и тогда маленькие камушки от штукатурки поспешили впиться в мягкие ткани, словно поджидающая стая голодных псов и свалившаяся с дерева кошка. Больно, но отчасти привычно, мама заставляет читать перед сном молитвы именно в таком положении, каждый вечер строго следит за исполнением наказа. Когда её дочка капризничает, пристрастилась опускать девочку на колени, посредством давления на плечо.

Как будто так они звучат громче, или боги в ином случае не примут просьбу. Мол, не пройдут по протоколу Поклонения создателям мира и Высшим существам номер тра-та-та, глава ты-ды-ды, пункт третий, шестая строчка снизу. Нужно смирение и безропотное подчинение? Сейчас, конечно, Гретель планирует не воздавать хвалу богам, не сильно она в них верит, дверь своими могучими перстами они ей не откроют. Всё придётся делать, как всегда, самой, опершись одной рукой на кровать, другой пытается нашарить что – то под ней. Пока попадаются одни картонные коробки.