Импотент, или секретный эксперимент профессора Шваца
Шрифт:
Познания студентки Милашкиной во французском, английском и испанском языках практически одинаковы. Ни одного из названных языков она не знает.
Издательством «Самодур» выпущена в свет брошюра – пособие-самоучитель «Двенадцать способов застрелиться».
Ночью голодный Сидоров проник в здание КГБ, вскрыл в одной из комнат сейф и до отвала наелся «сывороткой правды».
Осень. Милиционер. Пьяный.
Замечательным сюрпризом для жителей Южно-Сахалинска явилось открытие в городе дома-музея знаменитого американского писателя Марка Твена.
Никто не скажет, что я злодей! Вы не найдете ни одного человека! Нет такого! Этот человек давно уже мертв!
Маркиз де Лошак встал к барьеру напротив барона де Мерина, поднял стартовый пистолет, прицелился и произвел выстрел. Тут же мимо маркиза пронеслись тридцать два спринтера, которые затоптали барона.
Когда на Востоке начинается новый виток инфляции, из гаремов продают самых старых и самых сварливых жен.
Когда Великий писатель Мормонов скончался, его поставили на пьедестал, после чего все его произведения были благосклонно забыты. Никто не вспоминал о Мормонове до тех пор, пока он не стал пахнуть.
Артист Шлепанцев пел просто отвратительно, так что зрители каждый раз закидывали его гнилыми овощами, фруктами и даже объедками. Никто из сидящих в зале не подозревал о том, что Шлепанцев держит за кулисами ученую свинью, которая подъедает все, брошенное ими, после выступления.
Пришел. Увидел. И сожрал.
– Света, вообще-то я не только тебя люблю, я еще и Машу люблю.
– О, да ты, оказывается, бисексуал!
Сморчков решил заняться государственным терроризмом. Сначала он выбирал государство побогаче, а потом вплотную начинал его как следует терроризировать.
Не копай для другого яму бесплатно.
– Я хотела бы обсудить с тобой одну покупку, – говорит мне жена, – но у нас всего один час свободного времени…
Сегодня товарищеский суд будет разбирать два персональных дела: «Дело о том, как литератор Фигулькин избил закон жанра» и «Дело о том, как беллетрист Мормонов изменил закону жанра с законом о собственности».
– А дети у вас есть?
– Есть. Но они не продаются.
– Ой, смотри, я рубль нашел!
– Подумаешь! У меня точно таких же – два!
В
В литературных кулуарах стали упорно поговаривать, что Сидоров-Милашкин опять выиграл в «Спортлото».
Меняю стойкие идеалы на детей-кормильцев!
– Петров, ты умеешь пользоваться дыроколом?
– Конечно, умею! – обиделся Петров. – Я таких три штуки уже сломал!
Сидоров открыл для себя еще одну консервную банку с тушенкой.
Юбилей академика Монстрова праздновали с большой помпой, но семерых приглашенных откачать все же не удалось.
– Скажите, а как лечить на носу ячмень?
– Очень просто! Надо в течении двух месяцев аккуратно протирать нос спиртом.
– Господи, а это у тебя что такое?!
– Да так. Одна постельная принадлежность.
Сидоров ждал три часа, потом не выдержал, встал, подошел к официанту и от души вмазал по бескомпромиссной и наглой физиономии…
Женюсь – брошу пить, курить, смотреть футбол, а потом жену.
…И взять с собой запас продовольствия на два часа.
За выслугу лет осветителя Алебастрова перевести на должность ведущего режиссера.
Я обязуюсь охранять этот продовольственный склад до тех пор, пока все не съем!
Пошел как-то художник Петров за водкой и пропал куда-то. Напился, наверное…
– На маевку пойдешь?
– На какую еще «маевку»?
– Фанатов «Ласкового мая» ломать будем.
Если бы Сидорову довелось попасть на небо, его бы и там, первым делом, посадили на пятнадцать суток.
Вошла. Долго смотрела глазами серны. Спокойно приблизилась. Потом уже лицо исказилось, когда занесла руку – и я получил звонкую пощечину. Это плата за то, что я увидел в ней нечто, ей не свойственное.
Гроссмейстер Шкафчик отдал в фонд Мира свои две проходные пешки.
Национальные меньшинства выражают свой протест по поводу проведения праздника «Проводы русской зимы»:
– А мы что, так и будем мерзнуть?