Имя души
Шрифт:
Предмет на дороге, на который ещё на крыше я обратил внимание, оказался довольно большим ящиком, и изнутри и впрямь исходил слабый свет, который я принял за мираж. Разумеется, я не стал сразу же лезть руками и пытаться его вскрыть, а посмотрел с помощью СНДВ, но ничего странного в магическом плане не увидел. Интуиция, кажется, и вовсе спала крепким беспробудным сном. Возможно, я несколько эгоистичен, но мне подумалось, что его оставили для меня. В любом случае, если там окажется чей-то скелет, я закрою крышку и просто пойду дальше.
Медленно, всё ещё опасаясь чего-то, я подошёл и увидел, что свет внутри ещё и живой. Наконец, мне удалось рассмотреть декоративные элементы ларца. На поверхности
Вместе с тем, чтобы рассматривать ларец, я рассуждал о том, что Роулл мог бы так и не тратиться, если это, конечно, его ларец. Хорош будет гроб, если подумать.
— Роулл, если ты потратил все мои номины на это, я тебя ударю! — крикнул я, от чего несчастные вороны снова захлопали крыльями. Возможно, я это сказал в надежде, что ял ещё где-то недалеко, но никто из темноты не появился. Стало даже как-то грустно.
Разумеется, крышка оказалась запертой, но это не остудило моего интереса. Наоборот, я ещё больше загорелся желанием открыть сундук и узнать о содержимом. Подав на люмен над собой ещё больше энергии, я всмотрелся в существ на крышке и стенках ларца и обнаружил закономерность: все они смотрели в одну точку — небольшую овальную ямку в центре всей композиции. Ни отверстий для ключа, ни каких-то контактов для какого-нибудь чипа там не оказалось.
Представив, что в Давурионе, возможно, тоже есть какие-нибудь магические технологии, распознающие человека по сетчатке, я как можно шире открыл глаза и посмотрел в эту впадинку, как в подзорную трубу. Но после этого поднять её так же не представлялось возможным. Она, как и в начале, намертво закрывала и охраняла содержимое. Ну, да, чего я ещё ожидал?
Следом во впадину я приложил кольцо, которое мне оставил Роулл. До этого момента оно лежало в кармане джинс, но и оно не помогло, хотя теперь я ощущал от него слабое излучение магии. Видимо, оно и впрямь было зачаровано на лечение владельца.
Вздохнув, я надел его на подошедший средний палец правой и уже в качестве бреда начал тыкать во впадину всеми пальцами слева направо, не особенно надеясь на то, что здесь хоть в каком-то виде практикуют дактилоскопию. Однако, тут меня ждал сюрприз.
Когда очередь дошла до окольцованного пальца, он будто бы примагнитился к металлу, хотя правильнее сказать, примёрз. Меня стремительно начали покидать силы, но это прекратилось так же быстро, как и началось, и мне, наконец, вернули основной компонент одного из наиболее неприличных жестов. Смотря на побелевший, но возвращающий чувствительность палец, я тёр его и надеялся, что это не опасно, хотя ощущал, скорее, не холод, а колющую боль, будто только что сдавал кровь.
Спустя несколько секунд, когда палец вернул прежнее состояние, от крышки раздался щелчок и она немного приподнялась. Поддев её, я легко открыл ларец, и прямо изнутри появилось знакомое лицо — лицо Роулла, который выглядел угрюмо и устало.
Вспомнив голограммы на кухне, я признал, что мне понравилось, но одновременно с этим в голове крутилась мысль, что повторять его без подготовки и постоянной подпитки, как, например, здесь — плохая идея. Совсем отказываться от этого я тоже не собирался, авось где и пригодится.
— … рибо. — Ял поднял взгляд и посмотрел прямо на меня. На секунду мне даже показалось, что он здесь, и я вздрогнул. — Salve, Андрей. Мне сложно подобрать слова, но попробую кратко. Вместо смерти ты куда-то исчез, и я узнал, что это как-то связано с пространством. Мы с Дариулем заключили, что, возможно, ты вернулся к себе. Надежды, что ты захочешь вернуться, питаю,
Вспомнив, сколько ушло с момента моего… пусть будет ухода, я примерно рассчитал, что Роулл должен ещё, как минимум, несколько дней быть в пути, не говоря уже о подготовке ларца и других дел в Илибезе. Либо здесь времени прошло немного больше, либо он нашёл способ переместиться домой чуть быстрее. И когда я теперь его встречу — тоже большой вопрос, однако я рад увидеть, что он в добром здравии и, хоть и опечаленный, но в здравом уме.
Salve — слово на латыни и означает оно «Привет», Vale — с того же языка — «Прощай», а Amicus meus — это уже целое словосочетание — «Друг мой». Что-то может не совпадать с реальной латынью, потому что язык в Давурионе развивался отдельно от мира нашего больше пятисот лет. В том числе могла измениться грамматика, пунктуация и некоторые другие аспекты языка. Впрочем, постараюсь использовать её осторожнее, а то демонов ещё призову — чем потом кормить?
Люмен ярко осветил содержимое ларца, и первым я увидел лук, очень похожий на тот, с которым мы отбивались от дракона и чудом поместившийся в ларце. На плечах этого, однако, росла редкая растительность — верный знак того, что с оружием поработал мастер по Живой Листве. Взяв его в руки, я натянул тетиву и прислушался к ощущениям. Натяг казался мне чуть более тугим, однако форму ручки я не спутал бы ни с чем. Что ж, либо мастер, вырезавший лук, сделал несколько одинаковых, либо это и есть оружие, из которого меня застрелил Роулл. Вон, даже неаккуратная царапина, пересекающая одно из плеч.
Подержав натянутой до предела тетиву несколько секунд, я отпустил её, от чего раздался знакомый приглушённый хлопок. Ещё немного подержав лук в руках, я вставил его в подходящий карман в колчане по форме оружия и прицепил за удобный крюк одной из петель джинс. Потом куплю себе ремень для этого, а то немного болтается.
Далее лежал маленький мешочек с номинами. Видимо, ял решил всё-таки насыпать мне на первое время. То есть, конечно же, на второе. Ещё ниже в плотном зеленоватом переплёте лежала сложенная карта, в которой я увидел незнакомые мне символы общепринятого, а под ней лежали какие-то тряпки, пропитанные жидкостью со знакомым запахом. Их следовало разбирать аккуратнее, и я не зря осторожничал, так как рядом с ножнами какого-то большого оружия наголо лежал кинжал «Капля». Оставив тряпки, под которыми ничего больше не нашёл, я закрыл ларец.