Имя души
Шрифт:
«Помо…и,…а Го…од, — мысленно попросил меня молящий голос, подкреплённый слабеньким образом. — И по…у т…е».
Мне снова пришлось напрячь память, и кое-какие мысли пришли в голову. Почему-то они начинались с понятия темницы. Вздохнув, я терпеливо начал рассуждать, почему именно оно явилось мне. Что-то в прошлом, канох, разбитое стекло, спасение — эти мысли шли беспорядочным потоком, пока я не соединил их все в одну, единственную верную.
— Не может быть! — сквозь хрип вслух сказал я. — Это ты, Готлод?
Как будто в подтверждение,
— Скажи что-нибудь! — В горле всё ещё стоял ком, и от этого я закашлялся, однако сквозь мысли услышал:
«…а не мо…у…ак…рить. Отк…й…зум».
Несмотря на то, что слова долетали до меня обрывками, образы раскрывали мне смысл сказанного. К сожалению, я понимал, что если открою весь свой разум, то могу ненароком повредить душе.
«Это ничто, — неожиданно чётко ответили мне. — Заб…и на сво…у! Пр…у!» — В мысленном голосе души каноха появилось неожиданное отчаяние.
«Но я связан. — Будто бы в подтверждение своих слов я снова дёрнул рукой и всё так же ничего из этого не вышло. — Что тут сделаешь?»
Через мгновение путы ослабли. Затёкшие конечности неожиданно легко поддались, и я смог обхватить себя руками. Верёвка на шее тоже потеряла натяг, позволяющий мне только дышать, и, судорожно схватив её непослушными пальцами, я освободил голову. Со стороны двери — тяжёлой на вид, окованной по контуру металлом — раздался щелчок, и она чуть подалась внутрь. Наконец, я мог поднять голову достаточно, чтобы увидеть это.
Упёрся руками в камень, приподнялся, как на шезлонге, а после смог сесть. В отличие от прошлого раза, на мне не лежало никакого покрывала. К счастью, мне тут некого было стыдиться, хотя я бы не был так уверен насчёт вкусов местных охранников.
Ноги, которые тоже казались ватными, держали меня некрепко, но, размяв мышцы, я потянулся, покрутил спину и глубоко вздохнул. Пусть воздух и принадлежал темнице, он придал мне сил.
— Ну что, готов? — спросил я вслух, закрыв глаза. Без команды впускать его душу я не собирался. Вдруг, просочится ещё кто-то лишний? Как бы мне ни хотелось освободить их всех, кто-то и впрямь мог коротать здесь свой срок за дело. Чёрт знает, сколе оборотов существует эта темница, может, она собирала души и до Красного Века?
«Я… — Теперь его мысленный голос окрасился неуверенностью. — Боюсь».
«Может, поговорим? Хочется узнать, кто спасает меня уже дважды».
«Я Го…»
«Нет, — перебил я. — Хочу поговорить лично. Остановись в какой-нибудь точке».
Душа выбрала один из примечательных камней в довольно ровной кладке стены. На нём была довольно глубокая царапина, оставленная, возможно, прошлым постояльцем, но подходящая, чтобы сосредоточить на ней взгляд. Всё прошло немного легче, чем в прошлый раз, канох открылся, в отличие от яла в статуе по дороге в Илибез, который не ожидал вторжения.
В следующий миг я оказался в небольшом пространстве, окружённом стенами.
Он разглядывал что-то за пределами комнаты, но кроме фиолового цвета бездны я не видел там ничего. Помня, что чувствуют глаза в такие моменты, я поспешил отвести взгляд на стену.
— Здравствуй, Готлод. Как ты тут?
— Здесь время идёт по-другому. Сколько уже прошло?
— Не знаю, месяц или полтора. Извини, что оставил тогда.
Он махнул рукой и ответил, усмехнувшись:
— Я сам дурак, мог бы выйти на улицу и там уже…
— Всё равно бы сделал это? — Не найдя слов, я ударил себя ладонью в грудь, в точности, как Готлод тогда.
— Иначе никак, влияние возвращалось.
Канох отвернулся от окна и сложил руки на груди. Его взгляд неожиданно стал осуждающим, и он спросил:
— Почему ты снова здесь?
— Гулял как-то и поскользнулся. — Его недоверчивый взгляд открыл мне, что шутку канох не оценил. — Да дело есть. Ищу хрень, способную управлять разумом.
— А-а, — многозначительно протянул он, будто бы понял всё на свете. — Тебе придётся открыться, иначе рассказывать долго. Стража хватится.
— Тогда пошли? — предложил я, готовый к рукопожатию.
Канох тяжело вздохнул, и на мгновение я увидел на его лице страх. Закрыв глаза, он кивнул и протянул мне руку. Прямо от сюда я и забрал его душу, после чего поместил её в пространство, где летала и моя собственная. Взгляд снова вернул меня под тёмные своды, каменную кладку и большую дверь.
Кажется, в то же самое мгновение, я стал выше, а в слабом свете, проникающем через маленькое окошко с металлическими прутами, руки посинели ещё больше. Внутри тоже что-то изменилось — мышцы стали жестче, а пальцы утратили часть былой ловкости. Где-то выше солнечного сплетения поселилось чувство тяжести, и я не смог понять, это такая физиология канохов или ощущение переполненного вместилища, рассчитанного на одну-единственную душу.
Чтобы устоять на ногах, мне пришлось облокотиться на дверной проём, к которому я сначала направился. Ходить-то я умел, но только теперь не до конца понимал свои новые габариты.
Дверь, чуть приоткрытая, поддалась неожиданно легко, и я осторожно выглянул наружу, чтобы убедиться в отсутствии опасности. В этот же момент, то ли потеряв осторожность, то ли специально, канох внутри допустил соприкосновение наших душ. Одновременно с этим в голову потекли совершенно новые знания, память и, кажется, даже навыки каноха.