In the Deep

Дормиенс Сергей Анатольевич

Я забросила руки за голову, и натруженные мышцы заныли, напоминая, что в гребаном штурмовике все было на ручном управлении. Это пока даже приятно. Вот после сна будет гадко, а сейчас — сладкая тянущая боль, которая всячески намекает, что мышцы у меня есть. Еще были места ударов нейрошокера, но о таком дерьме я думать не желала.

Итак. Черная археология, ксеноартефакты, спасение дебилов, которые пропали «где-то вот там, между этой и этой задницами»… Увлекательно и денежно.

— А-аска?

«А,

поговорил уже».

Я запрокинула голову: Синдзи вешал на место дугу связи и устраивался у консолей — там, где обычно сижу я.

— Умгу. Тебе чего? Не все гадости наговорил? Или еще какой секрет от меня скрыть хочешь?

— Н-нет. Ты это, — буркнул обормот, отводя глаза, — извини, п-пожалуйста. Нам надо учиться лучше друг друга п-понимать. Н-надо было придумать, как н-намекнуть тебе.

«Ох, да ладно».

— Ммм, погоди, это что, твоя совесть сейчас на связь выходила? Извиниться велела?

— Аска…

Я поскребла щеку и села на ложементе. Неожиданный поворот событий, я уж точно шаг навстречу не сделала бы.

— Ну… Ладно. Дальше-то что?

Синдзи посмотрел на меня исподлобья, явно прикидывая что-то, а потом сел рядом. Душ обормот не принял. Как и я, кстати.

— Что ты д-думаешь насчет Майи?

О как. Таки решил поинтересоваться.

— А что тут думать? Это твоя Аянами что-то о ней знает, не я. Как по мне, Ибуки не врала, она хочет в бездны космоса вместе с нами.

Синдзи кивнул и потер себе переносицу:

— П-понятно. Слушай, есть дело. Д-давай забьем новые координаты и пойдем п-продолжим разговор?

— Ого, как сразу. Что за координаты?

— Неподалеку п-пропал судовой сигнал. Вольный купец с FG36 дает т-тройную скидку за информацию о корабле.

FG36… А, да. Хороший мир, там всегда можно найти отличные военные вещи: скафандры, оружие, энерговставки, патроны. Там есть, на что потратиться исследователю глубин. Но есть пара вопросов.

— Откуда информация?

— Из «Службы з-занятости».

Я присвистнула. Обормот купил пароли доступа к элитной фронтирской сети, куда бросали сигналы вольные агенты, независимые от корпораций. Там редко попадалось что-то близкое, но там не было кидал, а этим не каждая корпорация может хвастнуть. И оплата услуг такая, что — ого.

— Гони данные курса. Мы, надеюсь, ближайшие?

— Б-более того. Мы сейчас здесь одни.

Дело — это неплохо: вот и проверим новую команду на прочность. Попутно ставим плюс в противоречивое личное дело нашего капитана. Или не плюс? Да, точно, еще один вопросительный знак.

Ну, ничего. Я тебя на тимбилдинге раскурочу.

***

В столовую я пошла не сразу, потому что душ — это

святое. И мокрое. Потом были поиски хоть чего-то, что можно надеть, и так у меня появился еще один пункт в списке ближайших покупок. В этой псевдо-удобной обтягивающей дряни я не хотела ходить даже по кораблю, а если учесть, что у меня теперь не было скафандра…

Из столовой доносилось заливистое хихиканье, перемежающееся иканием.

— Путь к сердцу доктора Майи лежит через желудок, — сообщила я, входя внутрь и изображая пальцами кавычки. — Ну, вы поняли.

Ибуки уткнулась в тарелку, Синдзи хмыкнул, а госпожа гвардеец уже, должно быть, сидела у себя в холодильнике. Я вам сейчас устрою тут тимбилдинг, решила я. Душ всегда настраивал меня на безобразно-воинственный манер, но для начала я положила себе два вида «питалки» и галеты.

— Итак. Кто у нас там на очереди в плане саморазоблачения? Камень — ножницы — бумага, Синдзи?

Обормот срезался мгновенно, и десерт я дожевала в умиленном настроении.

— Я… Н-ну, я с R6O. Занимаюсь к-контрабандой, мелкими грузами…

— Генными бомбами, — подсказала я, и Майя нахмурилась, но лезть не стала.

— …Ммм… Да. Т-так вот, м-меня хотели убить за аферу со счетом Его Т-тени.

Тут докторша не выдержала, сделала большие глаза и полезла с вопросами. Я от скуки съела еще порцию и поняла, что засыпаю под бубнеж Синдзи. Ну в самом деле: всех спасла, приняла душ наконец, поела по-человечески — чего бы это и не поспать?

В виске зудела неприятная мысль, что весь героизм мой насмарку, но это рефлексии и от лукавого. Намерения — намерениями, но действовала я.

И точка.

— Слушай, а откуда у тебя такой корабль и «живое серебро» в ладони?

Синдзи замер на полуслове и осторожно повернул голову ко мне. «Да, я коварная».

— Я н-не помню.

Я окончательно открыла глаза, чувствуя разочарование. Дурак ты, Синдзи, и врешь по-глупому.

— Пффф, — протянула я. — А еще — «нам всем есть что сказать», да?

— Но я правда не помню!

Уже совсем было открыв рот для ругательств, я ухватила пару занятных микровыражений и поняла, что обормот и впрямь в отчаянии.

«Делаааа…»

— То есть как это? Подробности давай.

Синдзи поводил кулаком под носом и вздохнул:

— Ну, п-примерно так. Я себя помню до ч-четырнадцати лет. Приемная семья, убогий мирок, к-куда прилетали набрать д-дешевую рабочую силу…

Это был офигенно грязный мир, переживший N2 — войну. Огромные мегаполисы в руинах, новые купольные города для избранных, загаженные пустыни для быдла. Жил да был там мальчик Синдзи — и на этом хорошее о нем заканчивается. Хоть и жил он под куполом.