Инь, янь и всякая дрянь
Шрифт:
– Но там сейчас портрет какого-то старика, – заметила я.
Роза пригорюнилась.
– Это Сергей Семенович! Я его снимок от двери переместила. Алена у меня то фото попросила, пообещала непременно вернуть, да обманула. И как я ей только поверила? Единственный снимок, где мы все вместе, пропал! Я потом стала у других спрашивать, не осталось ли у кого фото с юбилея. Думала, может, кто еще его купил у мастера. Но так и не нашла.
– И вы рассказали Алене про Крюкову?
– Ну да!
– И про ее сына Мишу?
– Это ж не секрет, – не смутилась Роза. – Когда беда случилась, все газеты про них трубили.
У меня от обилия неожиданно полученной информации разболелась голова.
– Насколько я понимаю, Алена фото не вернула?
– Нет, – угрюмо ответила Роза.
– А статью написала?
– Не знаю. Мне она ее не показывала. И вообще больше сюда не ходит, – фыркнула кастелянша.
– И многим вы историю интерната рассказывали?
– Особенно люди ею не интересуются, – скривилась Роза. – Журналисты любят про звезд писать, кто, где, с кем да сколько выпил. Сергей Семенович никого не волнует, дети-дауны тоже. Только Алена расспрашивала и ты сейчас. В общем, так! Я тебе историю изложила, а ты уж интернат не позорь. Про Мишу Крюкова сообщать не надо, а вот про то, какой Аллочка врач самоотверженный, вспомни. Хоть она и покойница давно, да приятно ей на том свете будет. И надо нам снова лабораторию открыть. В память о Сергее Семеновиче. Он был такой… такой… лучше всех!
Щеки старушки начали медленно краснеть, и только тут я поняла: очевидно, Роза была когда-то влюблена в начальника.
По дороге к метро я позвонила Коробкову и дала ему новое задание.
– Верный раб уже побежал с топором в лес, – бодро заявил Дима. – Не волнуйтесь, барыня, будет вам к ужину медведь.
Я спустилась в подземку, неожиданно оказалась в полупустом вагоне и, сев на продавленный диванчик, попыталась вздремнуть, но в голове продолжали вертеться разные мысли. Роза, скорей всего, обожала Сергея Семеновича. Сестра-хозяйка – порядочная, работящая женщина, которую искренне огорчает то, что случилось с интернатом. Увы, очень часто какое-нибудь учреждение или дело функционирует на энтузиазме одного увлеченного, талантливого человека. Если он уходит, то, несмотря даже на множество учеников и последователей, структура тихо загибается. Процесс угасания может занимать годы, но он не остановится.
Увы, детище Сергея Семеновича Катасонова погибло. Интересно, что за лекарство разрабатывали ученые? Неужели Альберт и Алла на самом деле в голодные годы кололи даунам не разрешенный к применению препарат?
Вагон
– Станция «Краснопресненская», – пробубнил динамик.
Я вскочила и ринулась к выходу.
Фирма «Вир» пряталась в глубине жилых домов неподалеку от зоопарка. Дверь в контору была заперта, я нажала пальцем на кнопку домофона.
– Вы к кому? – глухо прозвучало из небольшой коробочки, привинченной к створке.
– Скажите, Федор на работе?
– Фамилия?
– Бондаренко.
– Вас нет в списке.
– Меня зовут Татьяна Сергеева, Федор Бондаренко ваш работник.
– Вас нет в списке.
– Естественно, мне надо просто войти.
– Вас нет в списке.
Я вздохнула. Может, по ту сторону двери установлен автомат, который тупо повторяет запись одной и той же фразы?
– Пожалуйста, откройте дверь.
– Вас нет в списке.
– Но как же попасть в фирму?
– Вас должны включить в список, – неожиданно изменил текст робот.
– Замечательно! – обрадовалась я. – И каким образом можно оказаться в числе избранных?
– Вас должны включить в список.
– Кто занимается выдачей пропусков?
– Отдел охраны.
– И где он находится?
– В отделе охраны.
– Отлично! Дайте телефон подразделения.
– Вас нет в списке!
Я испытала огромнее желание треснуть по двери кулаком, но сдержалась и решила наладить контакт с роботом. Приветливо произнесла:
– Здравствуйте, меня зовут Таня Сергеева.
– Вас нет в списке.
– Хотелось бы пообщаться с начальником охраны.
– Вас нет в списке.
– Но послушайте! – взвилась я. – Как мое имя может оказаться в списке тех, кому разрешено войти в помещение фирмы, если я не могу поговорить с тем, кто выдает пропуска? Вы меня поняли?
– Вас нет в списке.
– Ладно, сообщите телефон вашего отдела безопасности.
– Ноль ноль три.
– Дальше.
– Ноль ноль три.
– Это, наверное, внутренний номер, – догадалась я.
– Ноль ноль три.
Я пошарила глазами по стене дома.
– Простите, не вижу телефонного аппарата.
– Ноль ноль три, – без всяких эмоций повторила коробочка.
Я заморгала и вынула мобильный. Конечно, я делаю глупость, но вдруг сейчас из аппарата раздадутся слова: «Начальник охраны „Вир“ слушает»? Нет, не раздались.
– «Скорая помощь», ждите ответа, – сообщил сотовый.
Удивляясь собственному идиотизму, я сунула телефон в сумку и снова ткнула пальцем в кнопку домофона.
– Фамилия?
– Сергеева. Татьяна Сергеева.
– Вас нет в списке.
– Послушайте!
– Фамилия?
Обессилев, я привалилась к стене. С таким же успехом можно пытаться поговорить с куском ваты!
Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулась. На крыльце стояла женщина лет тридцати, одетая в синее платье, белые носочки и голубые босоножки.