Инь - Ян
Шрифт:
Мы, род наш, в этом городе испокон веку живем. Родни полно. Тогда родственные связи покрепче были, вот и пришло меня провожать полно народу. Стол от холодных и горячих закусок ломился. Посуда хрусталь и фарфор. Семья у нас небедная была. Водки - море. Только у нас на таких мероприятиях чаек пить предпочитают. Раз подняли рюмки - служи хорошо, второй раз выпили - возвращайся живой и здоровый и всё. Дальше поели горячего и за чай с рассыпными сладкими пирогами. В основном старшее поколение пришло, из молодежи я самый старший тогда был. В
– - Там дурь из тебя быстро выбьют ...
– - Ты писать то матери не забывай ...
– - Вернешься, мы ещё на твоей свадьбе погуляем ...
Вперебой говорят, желая мне добра, родственники и про свою службу рассказывают, а женщины все маму утешают:
– - Да не плачь ты ...
– - Все хорошо будет ...
– - Смотри какой мальчишка хороший, не пьет то совсем ...
Мама совсем не утешается и все на меня смотрит. А я паинькой за столом сижу. И водочку не пью и за советы очень вежливо благодарю. Весь такой воспитанный, послушный такой прямо правильный, аж самому противно.
После перемены блюд перед чаем, мужчины вышли перекурить, заодно съеденное и выпитое в желудках утрамбовать. Встали все в кружок на лестничной площадке и тары бары разводим. Сигареты болгарские, голоса громкие, анекдоты и рассказы о самоволках и прочих прелестях военной службы похабные. Это всё продолжают учить меня родичи жизни и предстоящей службе. Больше всех дядя Ильяс старался, а ему все уважительно поддакивали. Он у нас самый умный был. Здоровенный красномордый татарин. Коммунист и начальник пяти торговых складов, друг-приятель всей рыночной верхушки города.
– - Ты старайся на складе пристроится или в каптерке, - учит он меня.
Я с чуточку высокомерной улыбочкой его слушаю. На складе? Да никогда! Я в десант проситься буду. Такой вот дурачок был.
– - Эх теле меле аклэсес, - тяжко вздыхает дядя догадавшись о моих мыслях.
"Теле меле аклэсес" это в смысловом переводе с татарского языка означает: Полный кретин. Есть и другие значения этих слов, но от этого перевода я уж воздержусь.
– - А ты сам дядя, что на складе не пристроился когда служил?
– вежливо интересуюсь я.
Дядя Ильяс на АПЛ Северного флота три года в дальние походы ходил. Поход это пребывание в стальном гробу атомной подводной лодки на дне океана. Звание у него старшина первой статьи, должность акустик.
– - Дурак был!
– честно отвечает дядя, - вот как ты сейчас!
И смеется, а потом этак задумчиво говорит:
– - Ну ничего, отслужишь так сразу и поумнеешь.
Поумнел я гораздо раньше, прямо на третий день службы, когда сдохнув на марш-броске получил трендюдей от командира отделения и два наряда вне очереди от командира взвода. Только пристраиваться было уже поздно, куда просился туда и попал.
– - Ильяс абы, - пользуясь случаем прошу я, - А можно я к вам на склад завтра приду? Мне кое-что
Дядя вздыхает ещё тяжелее, он скупердяй, помогать то родственникам он помогает, но только в случае явной необходимости. В свое святилище - набитые вещевым и продуктовым дефицитом склады, он никого пускать не любит. Отказать мне в такой момент ему было неловко и он недовольно- мрачным тоном соглашается приоткрыть для меня социалистическую сокровищницу - пресловутые "закрома Родины". Затем покурив все вернулись в квартиру и проводы пошли своим чередом.
Утром я взял все деньги, что еще оставались, и поперся на дядин склад, искупать вину перед Инь. В самом-то деле, ну в чем девчонка виновата? Старалась как могла, а я взял да и наплевал ей в душу. Романтичнее было бы соврать, что я вину кровью хотел искупить, но это не так или почти не так. Тут вот в чем дело. Не только дядя у меня скупердяй, но и за исключением моей мамы, у нас вся родня такая. Я так скупердяй ещё как- бы не похлеще дяди буду. Впоследствии доводилось и мне кровушку проливать, так вот я вам честно скажу, до сих пор не знаю что для меня тяжелее: раненого товарища под пулями вытащить или денег ему одолжить.
На дядином складе я стал хапать как мародер во взятом штурмом городе. В одной секции отбирал импортную одежду и обувь, во второй секции высококачественные отечественные продукты. Сумки набивал, будь здоров, еще и уминал чтобы побольше влезло. Кладовщик дядин подчиненный, которому он до этого отдал приказ показать все племяннику, только встревожено кудахтал бегая вокруг меня. Потом не выдержал моего захвата, и позвонил дяде Ильясу.
– - Ты это куда столько набрал?
– тяжело дыша, изумился, прибежавший на склад дядя, разглядывая два уже завязанных чувала. От его красномордого лица кровь отлила и он побледнел.
– - Так я это ...
– оправдываясь, заговорил я, - ну ... у меня еще деньги остались ... мне еще кое-чего надо ...
– - Что он взял?!
– с душевной болью завопил дядя, общаясь к кладовщику.
Кладовщик шустрый, ловкий, жилистый мужичок средних лет, быстренько дал все сведения. По его отчету получилось, не просто много, а очень много.
– Скажи на милость, - жалобно спросил дядя, - ну зачем тебе в армии женские платья, костюмы, куртки, туфли и сапоги по сезону. Зачем?
Пока я придумывал, что соврать, дядя посмотрел товарные документы и враз всё поняв, помрачнел:
– А у моей сестры твоей матери размеры совсем другие, - закричал он на меня, - Ты почему матери ничего не выбрал? - и решительно заявил, - Не дам! Ничего не дам! Себе вещей и еды отобрать можешь, матери подбери что надо, а вот твоим блядям шиш!
Дядя подносит к моему носу аллегоричную фигуру "отказа" привычно созданную из трех толстых пальцев, и я несколько секунд обозреваю как выразительно крутится у моего лица кукиш. Голова моя поникла, плечи ссутулились, и весь я стал как олицетворение скорби и раскаяния. Это произвело на дядю хорошее впечатление, он смягчился: