Инь - Ян
Шрифт:
Азиат переводит, Инь облегченно всхлипывает и улыбается, вьетнамский руководитель мне объясняет:
– - Девушка решила, что ты сильно недоволен и пришел забрать назад деньги которые мне отдал, а это очень, очень плохо. Она старалась, хорошо старалась, только ты был как бревно, и она совсем не виновата.
Нет, вы слышали, а! Это я-то бревно?! Случалось мне так о подругах думать, но чтобы про меня такое сказали ...
– - Я не бревно!
– грозно рявкнул я.
От моего вопля Инь сжалась, партийный секретарь соглашаясь с моим утверждением серьезно кивнул, а я все вопил:
– - Я ей такое бревно покажу! Да я ...
– -
– - Что?
– опешил я
– - Десять мне, десять девушке, еще пять в фонд мира, и показывай сколько хочешь, - тихо спокойно и медленно как тупому объяснил мне стоимость доказательства вьетнамский руководитель.
Честно говоря я растерялся, больше всего меня "убил" фонд мира. Видя мою растерянность Инь потупила глазки и опять закурлыкала, а азиат перевел:
– - Девушка говорит, что ей платить не надо, - быстро всё подсчитав он утешил меня, - значит с тебя только пятнадцать рублей
– - Десять, - мрачно стал торговаться я, - в фонд мира ни копейки не дам, я и так скоро этот мир защищать ухожу, - вижу, что руководитель меня не понял вот и кричу ему, - В армию меня забирают! Понял?!
– - Ты идешь сражаться с американским империализмом?
– воодушевившись спрашивает меня вьетнамский товарищ.
– - С ним проклятым, - грустно подтверждаю я.
– - Не надо пятнадцать рублей, - торжественно заявляет вьетнамский коммунист и сутенер по совместительству, - ходи без денег!
Наверно это и была благодарность вьетнамского народа за помощь полученную от СССР. Искреннее признание того, что мы вместе в одной социалистической траншее противостоим наглым янки. Я или так его понял, или вообще не хрена не понял. После его слов я в полном изумлении вытаращил глаза и не находя слов замолчал. Чего угодно ожидал, но только не этого.
Вьетнамский товарищ курлычит обращаясь к Инь, та согласно кивает. Лицо у нее серьезное и одухотворенное. А я чувствую себя полным болваном. Инь подойдя легонько погладила меня по руке и нежно спросила, чуть шипя на согласных:
– - Звать как?
Имя, отчество и фамилия у меня хоть и азиатского корня, но для уроженки Индокитая явно непроизносимые. Выслушав меня девушка как бы призадумалась, а потом:
– - Янь, - тихонько засмеявшись, дала мне новое имя Инь.
Знаете в восемнадцать лет, я был уже далеко не мальчик. Откровенно говоря вступил я на эту стезю уже в четырнадцать лет. Хвастать тут нечем. Дело было в санатории у самого черного моря, особых чувств кроме жгучего любопытства не было ни у меня ни у нее. У обоих это было в первый раз. Толком ничего не получилось. Восторгов не было, а вот глубочайшее удивление и разочарование было. Как? И это всё?! Потом, уже дома учась в старших классах на вечеринках или на танцах со сверстницами, всё это повторялась и не раз. Было всегда забавно, часто довольно приятно, но не более того. А уж работая матросом на флоте, тоже всяких напробовался и всего насмотрелся. Иной раз даже противно было. Но признанный годным врачебной комиссией: "к строевой без ограничений службе" молодой здоровый организм требовал женской любви, сперма бурлила и искала выхода, юношеская гиперсексуальность звала на подвиги, или хотя бы просто на блядки.
Вернувшись обратно в комнату девушки и быстренько сбросив одежду я завалился на кровать. Инь сняла свой халатик, фигура у нее оказалась ... ну все половые признаки находились на надлежащих местах.
– - Ты это куда?
– стал удерживать я Инь когда она опосля собралась покинуть наше ложе страсти - узкую скрипучую общаговскую кровать с продавленной сеткой.
– - Кушать нам, - ответила Инь, деликатно отвела мои руки, встала и накинула свой халатик.
На столе остывала дурно пахнущая кастрюля. Инь стала половником разливать подозрительную бурду по тарелкам, потом жестом пригласила меня отведать угощения.
В еде я всегда проявлял здоровый консерватизм, и есть блюдо азиатской кухни отказался. Инь судя по виду расстроилась, что-то мне прокурлыкала и убежала. Через пару минут вернулась с бутылкой водки, счастливо улыбаясь поставила ее на стол и ожидая похвалы уставилась на меня. Узкие глаза у нее блистали, пухлые губы расплылись в улыбке, а желтоватое широкоскулое лицо было счастливо умиротворенным. Я и сам, если верить генеалогии и судить по документам, отношусь монголоидной расе. По внешнему виду конечно так сразу и не скажешь, но что есть то есть. Наверно глядя на довольную девушку азиатские гены предков заговорили в моей крови и Инь перестала мне казаться страшненькой. Даже нравиться стала. Водку пить я не стал, а чтобы не обидеть старательную и заботливую девушку, благодарно чмокнул ее щечку и бесцеремонно потащил обратно в кровать.
Всё что было то и отдал, а в юности этого добра у меня полно было. А уж как всё совсем закончилось, то Инь одевшись быстренько сбегала на общую кухню, принесла тазик с теплой водой, смочила полотенце и дальше ничуть не стеснясь без брезгливой гримасы, всё тело у меня обтерла. Теплое влажное полотенце, нежно заботливая девушка, приятно было. Когда я уже одевшись неловко топтался у стола, девушка достала из тумбочки коробочку с мазью и встав на цыпочки легкими движениями тоненьких пальчиков втерла желтоватую остро пахнущую пасту в синяки на моем лице. Потом спросила:
– - Ещё приходить?
– - Завтра, - пообещал я
– - Хорошо, - согласилась Инь
Достаю из нагрудного кармана рубашки четвертак и гордый своим благородством и щедростью кладу бумажку на стол. Инь посмотрела на бумажку потом на меня, замотала головой:
– - Так ходить,
– - Да ты это..., - смутился я, - купи себе чего нибудь ... я же так ... ну просто ...
– - Так ходить, - непреклонно повторила Инь, и не зная как все объяснить по-русски закурлыкала на своем родном языке, запнулась, чуть смутилась, покраснела и показала пальцем сначала себе на грудь:
– - Инь, - потом повела рукой в мою сторону, - Янь,
Спросила :
– - Янь так ходить к Инь?
Закивать головой то я закивал, а сам подумал: "Ну не хрена себе? Она это что, а? Да на кой мне это надо? Нет, пора завязывать, разгрузился разок и хватит!"
От мази синяки на лице почти прошли на следующий день, а вместе с ними и прошло намерение, более не появляться Инь на глаза.
Чего уж там! От добра, добра не ищут. Ну где я еще за оставшиеся дни такую безотказную подружку найду? Нет Инь самое то. Пришел, без проблем получил что надо, спокойно ушел. Чего она там себе навыдумывала? Не моя печаль забота! Инь - Янь все это херня! Зато до отправки в часть осталось всего двенадцать дней, и еще неизвестно как все там обернется.