Иная. Выбор
Шрифт:
— Кажется, я попала, — прошептала я, глядя на обилие соблазнительно аппетитных и нереально ароматных блюд на столе, мысленно запихивая все это в свою стройную, но изрядно изголодавшуюся фигуру.
Карим, конечно, та еще прелесть, но я его определенно обожаю!
Глава 3
Тимур Али
— Его имя — Виктор Хант. Вдруг поможет.
Виктор Хант. Я догадывался, интуитивно чувствовал, так что сообщение Виктории лишь развеяло последние сомнения.
Будет мстить за неудавшееся нападение? Вряд ли это входит в его планы: равнодушные не склонны так тщательно изучать тонкости жизни своей будущей жертвы. Да и мстить надо бы тогда уж мне, а не Виталине. Понятно, что Хант теперь не равнодушный, но что это меняет? А то, что, став хейтом, он мог получить приятный бонус в виде высокоразвитого логического мышления. Этого исключать нельзя, значит, версию не отметаем.
Помогает девушке в плаще? Возможно, хотя его поведение и не совсем соответствует такому сценарию. С другой стороны, статус изменился недавно, так что парень может вести себя не как обычно. Я ведь не сразу привык к новой жизни. Пожалуй, эту версию тоже стоит отработать.
Что еще? Заподозрил Виталину в причастности к смене своего статуса? Вряд ли, здравомыслящему человеку в это сложно поверить. Но что мне известно о его здравомыслии? Ничего, так что и этот вариант оставляем. По крайней мере, пока.
Следит по просьбе НИЛЗ? Как вариант. Кудрявцев мог натолкнуть на мысль, что коль уж парнишке удалось стать хейтом, то получится стать и ЭЛ, а он, как сотрудник НИЛЗ, поспособствует ему в этом в обмен на информацию о Виталине, например. Преследуя свои интересы, Кудрявцев очень даже способен на нечто подобное. Да он на все способен. Этот профессор далеко не светлая лошадка.
— Девчонка не промах, — присвистнул Дамир, заглянув через плечо и прочитав сообщение в моем чаттере. — Ты его знаешь?
— Видел однажды, — сказал я, откинувшись на спинку дивана и прикрыв глаза. — Похоже, придется встретиться еще раз. А возможно, и не раз.
— Думаешь, он причастен к нападениям? — Дамир плюхнулся рядом со мной, явно рассчитывая получить как можно больше информации.
— Пока не знаю, — хмуро отозвался я, понимая, что всю правду сказать Дамиру не смогу: не хочу подвергать опасности лучшего друга. — Но почти уверен, что его интересует именно Виталина.
— Хейта? — Дамир толкнул меня локтем в бок. — Ты чего-то не договариваешь, дружище.
— Ты прав, не договариваю, — я повернул голову и посмотрел товарищу в глаза. — Это не моя тайна, и я не вправе ее раскрывать. Думаю, скоро ты все узнаешь. Очень скоро. А пока мне нужно подумать, что делать с этим хейтом.
— Боишься спугнуть? — поинтересовался Дамир, не отводя взгляда. — Тимур, я в чужие секреты не лезу, ты же знаешь, но, если нужна помощь, я всегда готов.
— Спасибо, — хлопнул Дамира по плечу. — Я знаю.
— Можем поприглядывать за ним издалека, — сорвал с языка мою мысль Дамир. — Карима, кстати, предупреди, чтобы смотрел в оба. Хейты — народ импульсивный.
— Само собой.
— Идет, — Дамир кивнул, а потом до безобразия ехидным голосом поинтересовался: — Ты уже придумал, каким образом будешь благодарить красавицу-шпионку?
— Нет, — честно признался я и сразу же спросил: — А оно мне надо?
Дамир в ответ громко расхохотался.
— С удовольствием посмотрю, как ты будешь отбиваться, — товарищ согнулся пополам от безудержного хохота. — Что-то мне подсказывает, что эта крошка окажется весьма изобретательной, когда будет требовать заслуженную награду.
— Мы еще посмотрим, кто кого, — иронично усмехнулся я, поднимаясь с дивана. — Пошли уже, тренажерный зал заждался.
Карим Шульц
В Академии третий день подряд творится овоид пойми что. А все из-за того, что три равнодушные за три дня стали ЭЛ, по одной за день. Ни за что бы не поверил, если бы это не случалось каждый раз прямо на моих глазах. Обалдеть! И самое интересное, что ничего подобного не происходит нигде во всем Ширане, только в главном корпусе Академии Искусств!
Отец сам не свой, а сотрудники НИЛЗ скоро ночевать будут прямо в коридорах и лекционных залах. Датчиков каких-то понатыкали, видеокамер и прочей ерунды. Только что толку? На все кабинеты все равно не хватило, а спонтанное проявление эмоций в девчонках происходило в разных местах: в понедельник — в столовой, во вторник — в спортивном зале на занятии йогой, а сегодня — в аудитории третьего этажа на лекции по этикету.
Вспомнив лицо своей любимой преподавательницы, несравненной Розалии Керро, я расплылся в широченной улыбке. У нее глаза на лоб полезли, когда одна из студенток вскрикнула и закрыла лицо руками после того, как насаждательница хороших манер произнесла очень умную фразу:
— Притворяйся вежливым — и привыкнешь.
А потом чуть в обморок не грохнулась, когда обратилась к этой самой студентке с невинным вопросом: «Вы со мной согласны, Джулия?», а девушка вместо ответа расплакалась, глядя на Розалию синими, как безоблачное летнее небо, глазами. Все бы ничего, но Джулия до этого момента была равнодушной!
Розалия Керро побледнела, пошатнулась, но на ногах устояла. А я в этот момент, восхищенный стойкостью и выдержкой лучшего педагога по этикету, которого знает мой отец, простил ей все. Даже те четыре презентации, что пришлось состряпать меньше чем за два месяца учебы с легкой подачи явно неравнодушной к единственному парню на факультете преподавательницы.
Виталина странно реагирует на происходящее. Бледнеет, закрывает глаза и улыбается втихаря. Как будто что-то знает, но не признается. Я, конечно, ничего такого не сказал профессорам НИЛЗ, даже словом не обмолвился. Им только повод дай — затаскают малышку на беседы, как они культурно выражаются. А сами на этих беседах издеваются над бедными студентами самыми извращенными способами.