Иная. Выбор
Шрифт:
— Ты меня успокаиваешь или вещаешь очередное пророчество? — вытирая слезы рукой, спросила я.
— И то и другое, — невозмутимо ответил мальчишка. — Как там твой марсианин, кстати?
— Как всегда, загадочен и мил, — я улыбнулась, забираясь на подоконник и поглаживая пальчиком теплые лепестки айлиний. — Мы не касаемся деликатных тем. Болтаем ни о чем и наслаждаемся короткими ментальными соприкосновениями. А о том, что будет дальше, я стараюсь пока не думать. Наверное, и он тоже. Айштар, а эмины много знают о марсианах?
— Нет, — тихо сказал пришелец, внимательно следя за
— Ясно, — я хитро прищурилась. — Значит, я знаю о Марсе даже больше, чем ты?
— Возможно, — пожал худенькими плечиками мальчишка, нисколько не смутившись. — Проверить это мы не сможем.
— Не сможем, это да.
Я вздохнула и посмотрела на корзинку с цветами.
— Как думаешь, айлинии и айлин — понятия связанные? Или просто созвучные?
— Посмотри энергетическим зрением, — отозвался пришелец.
— А что это даст? Ого! Что это?
Я четко увидела, как в местах моего прикосновения к айлиниям появляются тоненькие светящиеся золотые ниточки и единым потоком устремляются в небо, свободно проходя сквозь оконное стекло.
Мысленно потянувшись к ниточкам в попытке понять, куда уходит энергия, я ощутила на другом конце тоску и надежду, а потом резкую вспышку радости. И такую знакомую эйфорию. Эмоции Дархара?
С каждым мгновением эмоции и чувства усиливались, к ним добавлялись новые, нити стали искрить. Я напитала их нежностью, и ниточки тут же откликнулись теплом и благодарностью.
Значит, айлинии — это наша с Дархаром энергетическая связь, с помощью которой мы можем обмениваться эмоциями? Находясь на разных планетах? Очуметь!
В памяти всплыли слова Дархара: «Марсиане живут без чувств в вашем понимании, а эмоции полностью контролируются разумом. Открыть в себе энергию чувств мечтает каждый марсианин. Это возможно только в том случае, когда сущность встретит свою пару».
Айлинии не просто цветы. Это цветы для пары, для айлин. В этом нет сомнения, ведь тепло, исходящее от лепестков, ощущаю только я. Доминике они кажутся каменно-холодными.
«Дархар!» — мысленно позвала я, вспомнив, что цветы откликаются моим именем.
Но в этот раз ответом стала тишина. Я позвала еще несколько раз мысленно, потом вслух. Бесполезно. Тишина.
Переключила зрение обратно и попыталась напрячь серое вещество, уставившись на Айштара. В голове крутился вопрос: «Почему они молчат?»
— Точную информацию ты можешь получить только у своего марсианина, — сказал мальчишка, услышав мою мысль. — Но мне кажется, что дело во времени. Цветы стали твердыми, потому что полного слияния не произошло. Чем больше времени проходит с момента вашей встречи, тем больше свойств они теряют. Думаю, после полного слияния цветы возвращаются к жизни, напитавшись энергией своих хозяев. Точно не знаю, это только предположение.
Не смогла сдержать глубокого вздоха, с грустью признавая догадку Айштара правдивой. Айлинии больше не откликаются, их аромат с каждым днем становится все менее насыщенным. Цветы по-прежнему излучают тепло, но и оно постепенно слабеет. Все верно, дело во
— С нитями эмоций в аурах разобралась? — спросил эмин, положив маленькую ладошку поверх моей.
— Все, как ты и говорил: интуитивно, на уровне своего Дара я чувствую, что означает каждый цвет и что с ним делать, — поделилась я маленькими успехами. — Настраиваться на вибрации нитей получается легко, они меня слушаются. Сложно только с неживорожденными, особенно с хейтами. Не все их нити идут на контакт. Пробовала ослаблять действие наиболее разрушительных активных эмоций, но на это уходит слишком много сил и энергии. И есть проблема с неправильными переплетениями. Их сложно распутывать, не повреждая. Боюсь сделать что-то не так.
— Молодец, золотое правило светлых запомнила. Не забывай его никогда: лучше не помочь, чем навредить. Нарушишь правило — получишь неконтролируемый выброс энергии, вплоть до опустошения резерва и потери Дара. Не спеши, Виталина, совсем скоро ты научишься тонко чувствовать все эмоциональные плетения. Не все сразу.
— Понятно. Всему свое время.
— Ты сегодня сама на себя не похожа, — взгляд пришельца стал пристальным, изучающим. — Все-таки Хрустальный щит доставляет мне некоторые неудобства.
— Карим ведет себя подозрительно, — не стала я томить в неведении Айштара, украдкой пряча довольную усмешку (а нечего в моих мыслях копаться всем кому не лень!). — Он чувствует, что что-то не так, но пока не понимает, что именно. Мне неприятно скрывать от друзей свои способности, но и рассказывать им я не хочу, чтобы не подвергать опасности. Ни себя, ни их.
— Рано или поздно тебе придется им рассказать. Ты не сможешь со всем справиться в одиночку. Твой мир слишком жесток, а от мертвой тебя толку будет мало. Да шучу я, шучу… У тебя замечательные друзья, и они все уже стали частью тебя, нравится тебе это или нет. Вы как единое целое. Если проблема появляется у кого-то одного, она вмиг становится общей проблемой. Ты уже это поняла, поэтому и возникло волнение. Можешь им довериться, не бойся. Вместе вы будете сильнее.
— Ты, как всегда, прав, пришелец-вундеркинд, — с толикой легкой грусти сказала я, заметив, что Айштар внимательно вглядывается в пустоту. — Пора домой, да?
— Ага. Вопрос будет?
— А то как же! — я не собиралась упускать возможность побыть рядом с мальчиком еще хотя бы несколько минут. — Между любящими сердцами эминов тоже появляется радуга?
— Нет, — в черных глазах Айштара заплясали веселые искорки.
Уверена, что он, как всегда, подумал что-то вроде: «Девчонка! Все вопросы о любви!» Ну и ладно, пусть себе думает, мне ведь интересно.
— Когда между эминами зарождается любовь, вкрапления звезд в их телах становятся разноцветными и мерцающими. Чем ближе друг к другу находятся любящие эмины, тем сильнее мерцание. А когда совсем рядом, то вокруг них вертикально закручивается спираль света. Это очень красиво, тебе понравится.
Айштар подмигнул и, пока моя буйная фантазия рисовала красивые мысленные картинки, помахал на прощание тонкой ручонкой и исчез. И как ему это удается? Все. Хочу шапку-невидимку. Или плащ-невидим. Или волшебную палочку.