Инцидент в Ле Бурже
Шрифт:
Данилов шагнул вперед и потянул на себя дверцу. За ней было темно. Он шепотом выругался — сам-то был сейчас как на ладони со своими тусклыми светильниками, и если бы кто-то находился в соседнем помещении…
А там действительно кто-то находился. Потому что, едва Данилов сунул туда нос, как из темноты шарахнул выстрел.
Его спасло то, что он споткнулся о железный выступ и буквально упал на колени. Пуля свистнула у него над головой, звякнула о борт и пошла тарахтеть, рикошетя о каждый подвернувшийся угол.
Данилов облился холодным
Собственный выстрел оглушил его.
Чрево баржи наполнилось скрежещущим железным эхом. Что-то шарахнулось в глубине трюма, послышался звук упавшего тела, и он снова обмер.
«Какого черта? Опять труп? Но я не мог ни в кого попасть! Вот так, вслепую, в темноте — это абсурд!»
— Кто там? — позвал он по-французски. — Вы в порядке? Вам нужна помощь?
Из темноты не ответили, но Данилов готов был поклясться, что слышит какое-то шевеление. Кто-то осторожно двигался в носу баржи, шаркал по металлической поверхности, словно что-то искал.
Алексей решил поискать выключатель и отполз к борту, ощупывая каждый выступ на пути. Вскоре ему повезло — он нашел еще один рубильник и сумел зажечь свет. Его взору открылось замкнутое пространство трюма с низкими потолками, наполовину заставленное ящиками, которые были накрыты брезентом. Ничего больше Данилов не увидел, но он чувствовал — за ящиками прячется человек. Человек с оружием. И этот человек не желал идти на контакт.
Данилов присел на корточки и стал пробираться вдоль пирамиды ящиков, подняв зажатый в правой руке пистолет и прислушиваясь к каждому шороху, чтобы не пропустить роковой момент нападения.
Но вдруг случилось нечто заставившее его забыть про человека с оружием. Трюм наполнился гулом, дно судна задрожало, затарахтел дизель, и баржа неторопливо тронулась с места. Она уносилась вниз по Сене в неизвестность.
Глава 17
— Твою мать! — выругался Данилов и вскочил на ноги.
Тут же из-за ящиков грохнул выстрел. Теперь на фоне шума моторов он не казался оглушительным, но не стал от этого менее опасным. Рядом с правым ухом Данилова дернулся пыльный брезент и хрустнула деревянная оболочка ящика.
Сжав зубы и напрягая все силы, он на корточках кинулся в обход пирамиды. Грохот мотора скрадывал шаги, и ему удалось совершить маневр незаметно. Он выскочил прямо за спину противника. Тот тоже стоял на одном колене и напряженно всматривался в полумрак перед собой. В руке его тускло поблескивала сталь пистолета.
— Тропинин! Руки! — заорал Данилов, перекрикивая тарахтение дизеля.
Тропинин дернулся как ужаленный, резко обернулся, задел локтем за ящик и выронил пистолет. Похоже, это случилось с ним во второй раз. Не сводя с Данилова полного ужаса взгляда, он упал на четвереньки и принялся с оскаленным от напряжения ртом шарить по днищу баржи.
— Не
Данилов орал что попало, пытаясь предупредить самое худшее, но Тропинин не оставлял попыток подобрать оброненное оружие. И это ему наконец удалось. Он тут же, не целясь, снова выстрелил в Данилова.
Тот отшатнулся, споткнувшись, шарахнулся головой об угол ящика и рухнул на какой-то металлический выступ, больно припечатавшись к нему ребрами. Подавив крик, наугад выстрелил в ответ, просто чтобы отпугнуть Тропинина. Выстрелил и попал.
Послышался шум падающего тела, а затем отчаянные стоны. Данилов приподнялся, осторожно выглянул из-за ящиков.
Тропинин ничком лежал на дне баржи и скреб ногтями ржавый металл. Пистолета при нем уже не было, он валялся в стороне. Алексей поднял его и спрятал в свой задний карман. Затем собрался проверить, насколько серьезно ранен авиамеханик, но тут за переборкой раздался железный грохот, крик — и он бросился туда.
В моторном отсеке Данилов увидел крайне неприятную картину — на грязном полу валялся без чувств его друг и соратник. Ошибки быть не могло — шлема на голове Ликостратова уже не было, а бледное лицо его было залито кровью. Данилов принялся тормошить приятеля, пытаясь привести в чувство. Где-то за спиной в соседнем отсеке оставался Тропинин с огнестрельной раной, и в голове Данилова мелькнула неприятная мысль: «А если сейчас у меня на руках окажется два трупа? Это конец. И зачем я оставил на Костю этого бородатого гада? Было же с самого начала ясно, что он из той же банды. А Костя без оружия! Ах, я, старая калоша!»
Но Костя вдруг глубоко вздохнул, сморщился, будто проглотил что-то невыносимо горькое, и открыл глаза. Несколько секунд он непонимающе смотрел в лицо Данилова, а потом пробормотал:
— Ты, что ли? Где это мы? В метро?
— Какое, к черту, метро?! — простонал Данилов. — Мозги тебе совсем отшибли. На барже мы, на реке Сене. На тебе еще был такой роскошный мотоциклетный шлем…
— Ага, а то я думаю… Точно, на барже. Ты меня послал следить за капитаном, сказал, в рубке никого. А пока я за капитаном следил, кто-то оттуда вышел у меня за спиной и огрел прямо по башке… Ты еще говорил, зачем я шлем не снимаю! Кабы не шлем, он мне начисто башку снес бы! А сюда я как попал? Ты меня спас?
— Не до тебя было, — признался Данилов. — Кто тебя оглушил, тот и спустил в трюм. Я другими делами занимался. Но это хорошо, что ты живой. Нам теперь нужно думать, как выбираться.
— А что, мы не можем отсюда выбраться? — удивился Ликостратов. — Почему? У тебя же пистолет?
— Подозреваю, что люк задраили, после того как тебя в трюм сбросили, — объяснил Данилов. — Баржа уходит куда-то вниз по реке, и даже два пистолета тут ничем не помогут.
— Почему два? — спросил Ликостратов, садясь и хватаясь за голову руками.