index
Шрифт:
– Похвально-похвально. Ну вот только не надо так пафосно. Я понимаю, что вам не терпится вновь вступить на мостик боевого корабля. Но вот только после полного излечения. Я ведь знаю, что вы ещё не полностью излечились. Это вы сейчас тут стараетесь выглядеть совершенно здоровым, а каким вы прибыли вчера в столицу.
Понятно, это Григорович настучал на меня царю - подумал я про себя. Он видел вчера моё состояние после морской прогулки. Хотя я и старался не показывать виду, что мне не совсем хорошо, да и на его вопрос как моё самочувствие и не беспокоят ли раны - ответил - что немного побаливают, но это вскорости пройдет.
– Ваше Императорское Величество, раны это пустяк, поболят и перестанут, но вот душа болит за дело.
– И какое
– Ваше Императорское Величество, вам уже докладывали о том, что высадка нашего десанта на курляндское побережье для противника была полной неожиданность, и прошла с минимальными потерями. Теперь под нашим контролем, территорию почти 600 квадратных верст.
– Да, конечно я получил такое известие, одно от генерала Горбатовского, другое от командующего флотом адмирала Канина. Даже отправил хвалебную телеграмму генералу Рузскому, о блестяще проведенной операции его войсками, и попросил поздравить от моего имени, особо отличившихся.
– Вот только по плану, когда разрабатывалась эта операция, предполагалось что с этого плацдарма начнется наступление навстречу войскам Северного фронта. И что вовремя этого наступления, будет полностью освобождено побережье Рижского залива.
– Так это же очень похвально, если нашим войскам удастся очистить всё побережье, то сразу отпадет угроза Риге.
Вот для этого на плацдарм и нужно срочно перебросить дополнительные силы, которых у Северного фронта, как извещает генерал Рузский, нет в наличие. А германцы уже поняли всё угрозу, исходящую от этого плацдарма. И начнут перебрасывать крупные воинские соединения для ликвидации угрозы своим тылам, ударь мы с этого плацдарма. Чего мы и не можем выполнить, не имея на это достаточно сил. А немцам проще перебрасывать свои войска на побережье чем нам. Так как нам всё надо доставлять на кораблях и судах Балтийского флота. Сейчас октябрь. Через два месяца залив замерзнет и после этого нам остается или пробиваться на соединение с 12-й армией, если только она не сможет пробиться к плацдарму, или погибнуть на плацдарме, или совсем не приемлемо - сдаться противнику. И тогда пропадут все наши приобретения, с таким трудом добыты у противника. Кроме того, этот плацдарм нам важен тем что он прикрывает наши работы по подъему затонувших после боя кораблей, как наших, так и противника.
– Григорович мне доложил, что мы сумели захватить поврежденный линейный корабль. И что это вы подсказали командующему взять его на абордаж.
– Тут моей большой заслуги нет. Да, высказал я такую мысль командующему, но вот разрабатывали и осуществляли эту операцию другие люди.
Опять вы скромничаете, а я ведь знаю что и с десантом это тоже вы, будучи ещё не совсем здоровы, обратились к адмиралу Канину, побывав у адмирала Герасимова.
Ваше Императорское Величество. Не выскажи я в то время идею о десанте, командующий сам о нём подумал бы, так как этот мыс нависал над районом, где проводятся работы по подъему кораблей. И чтобы эти работы спокойно проводить, надо было просто захватить мыс с его полевыми орудиями да с сидящим на мели германским линейным кораблём, который только видом своих орудий препятствовал работам.
– У нас на фронте сложилось трудное положение, нам пришлось оставить Вильно. Кайзеровские войска пытаются вновь вернуть себе Доблен, чтобы открыть прямой путь через Митаву на Ригу. Поэтому у генерала Рузского и нет свободных войск. Мы и так перебросили на помощь генералу гвардейский корпус, чтобы сдержать их.
Ваше Императорское Величество. Так если мы перебросим несколько полков на Курляндское побережье, то противник сразу ослабит продвижение на Митаву. Так как побоится, что мы можем начать наступление с плацдарма на запад, против соединений 10-й германской армии, вдоль побережья до Виндавы, а там и на Либаву. А нам хотя бы на первое время дойти, если конечно будут дополнительные силы, до Виндавы. Освободить её, и сделать маневренной базой для легких сил флота, (подводных лодок и эсминцев) закрепится по
– И сколькими силами вы предполагаете всё это осуществить?
– Если честно, Ваше Императорское Величество. То для этого понадобиться, по меньшей мере, один корпус полного состава. Если не наступать на Виндаву, а сразу через Cасмаккен идти на соединение с 12-й армией, то два-три полка.
– И где же нам изыскать для этого лишние полки? Можно конечно что-то снять с Юго-Западного фронта, там сейчас затишье. Этот вопрос надо будет решить с генералом Алексеевым.
– Ваше Императорское Величество. Пока этот вопрос решится, можно несколько воинских частей изъять из столичного гарнизона, и перебросить их по железной дороге до Рогекюля в Моонзунд, там погрузить на корабли и переправить на плацдарм. Или сразу погрузить здесь в столице на суда и отправить в Рижский залив.
– Николай II задумался на какое-то время, видимо обдумывал сказанное мной и решил.
– Возможно, мы так и поступим. Я сегодня же отдам распоряжение о выделении воинских частей для отправки в Рижский залив. То, после всех согласований и пополнения запасами эти выделенные части через два дня можно отправлять в Рижский залив. Но вы адмирал, на значительные силы не рассчитываете.
– Ваше Императорское Величество. Не для себя же стараюсь, для отечества. Большое спасибо что посодействовали в этом. Нам сейчас каждый солдат дорог, сколько бы их ни было, это большая помощь.
– Значит, этот вопрос мы с вами пока решили.
Николай II замолчал на некоторое время, видимо обдумывал, на какую тему продолжить разговор. Я видел по его лицу, что он хочет о чем-то поговорить со мной. И я вспомнил как в своих записках об этом высказывался Генерал-лейтенант Данилов - начальник оперативного отделения Главного штаба (Ставки): “Император Николай встречал лиц, являвшихся к нему, хотя и сдержанно, но очень приветливо. Он говорил не спеша, негромким, приятным грудным голосом, обдумывая каждую свою фразу, отчего иногда получались почти неловкие паузы, которые можно было даже принять за отсутствие дальнейших тем для продолжения разговора. Впрочем, эти паузы могли находить себе объяснение и в некоторой застенчивости и внутренней неуверенности в себе. Эти черты Государя выявлялись и наружно - нервным подергиванием плеч, потиранием рук и излишне частым покашливанием, сопровождавшимся затем безотчетным разглаживанием рукою бороды и усов. В речи Императора Николая слышался едва уловимый иностранный акцент, становившийся более заметным при произношении им слов с русской буквой ять”, да кое-что из выше перечисленного и здесь присутствовало. Но без нервного подергивания плеч и кашлянул он всего пару раз за весь разговор и говорит по-русски чисто. Это, всё то, что описал Данилов о царе, он наверно приметил, когда присутствовал при отречении Николая II от престола.
Я ожидал продолжения начатой темы, но Государь вдруг начал совсем о другом.
– Адмирал, вот вы только что из госпиталя, и сразу погрузились в дела. Хотя я советовал вам взять отпуск по ранению и поправить здоровье где-нибудь на юге. Вам что командующий не предоставил отпуск.
– Так точно предоставлен и с прошедшего дня я прибываю в отпуске.
– Тогда я считаю нужным, что вам следует отдохнуть и поправить здоровье, можете воспользоваться предоставленным отпуском — на Кавказе, например, в Боржоме.
– Командующий меня также на Кавказ посылает на лечение.
– Вот видите, значит заботится Василий Александрович о вашем здравии. Не хотите на Кавказ, тогда на Дон. Вы же сами родом с Дону. Вот и поезжайте в родные края, я надеюсь у вас там, кто-то из родственников остался.
– Так точно, Ваше Императорское Величество проживают в Новочеркасске.
– Родственники есть, а ехать не хотите, отдохнете, поправите здоровье и после рождества назад в Петроград.
Николай II вдруг взял и поменял разговор на другую тему, видимо с которой он и хотел начать чуть раньше.