index
Шрифт:
– Но для того чтобы эту башню установить, это какую работу надо проделать. Тут за один год не управишься.
– Так значит, под неё уже сейчас надо проводить работы. Зато башня всего в тридцати милях от мыса. Но мы там планировали установить орудия на одиночных станках, это будет гораздо быстрей, и менее затратно. А вот насчет башенной батареи поговорим после того, какой приговор вынесет комиссия после обследования линкора.
После этого командующий засобирался, ссылаясь на неотложные дела, и направился в порт на ожидавший его корабль. Я тоже попрощался с адмиралом Герасимовым
В первых числах октября я наконец-то покинул госпиталь чему был несказанно рад, но с другой стороны мне было тяжело от сюда уезжать, так как Анастасия оставалась тут. Она дала согласие стать моей женой, но пока остаётся в госпитале - помогать раненым. Но обещала приезжать ко мне в Петроград.
В первую очередь я направился в Гельсингфорс, надо было встретиться с командующим, обсудить некоторые вопросы и предложения, что созрели в моей голове, пока валялся в госпитале. Встретится с Трухачевым, побывать на кораблях, поговорить с офицерами, попросить их, как и Вяземского написать отчеты, пожелания, замечания.
До Гельсингфорса я добрался на попутном корабле. Узнав у начальника порта, что в Гельсингфорс сегодня уходят два посыльных судна. Одно до полудня, другое после. Вот я и выбрал то что уходило пораньше, намереваясь попасть в главную базу флота ещё засветло. Первым уходило посыльное судно “Илим”, на его борт я и поднялся, а через некоторое время пожалел об этом. Эту скорлупку во время перехода мотало так, что через два часа я начал скрежетать зубами от боли в груди. И хотя я, уже после обеда подымался на борт штабного корабля “Кречет”, но проклинал сквозь зубы свою глупость - совершить переход на скорлупке. Кое-кто из флотских, кого я встречал по пути в адмиральский салон, удивленно поглядывал на меня - и по какому поводу это я ругаюсь?
Командующий принял меня сразу. Я заметил, что он был в приподнятом настроении. Что-то происходило на флоте. Да и рейд был полупустой, как я заметил, когда подходил к “Кречету”. Из тяжелых кораблей тут находились только линкор “Севастополь” и крейсера “Баян” и “Громобой” и несколько эсминцев.
Михаил Коронатович! Наконец-то тебя выпустили и по виду вполне в боеспособном состоянии. Поздравляю с выздоровлением.
– Подлатать-то меня подлатали, и думал я всё в порядке. Ну, так, немного побаливало, когда по земле ходил, да не спешным шагом. Решил, что и это в скором времени пройдет.
– И что же случилось?
– Я, сегодня не подумавши, взял да и решил прибыть сюда на “Илиме”, предположил, что так доберусь быстрей, чем на “Абреке”. Да, прибыл раньше, но вот сам переход на этом судёнышке чуть меня не доконал.
– Что так? Раны дали о себе знать.
– Вот-вот. Будь это крейсер или линкор, я возможно даже ничего не почувствовал бы. А на этом челноке всё душу вытряс.
Сейчас вам адмирал полегчает, если вы узнаете хорошие новости, которые приходят с курляндского берега.
Если вы так говорите ваше превосходительство, это значит, план с десантом поддержали, и войска для него выделили, и в эти самые минуты
Вот именно, сегодня рано утром, если восемь часов считать ранним, началась высадка передовых батальонов. 1-о Невского полка полковника Сиверса и 178-й Венденского полка полковника Густав Крейдтнера. Сводного батальона морской пехоты, три сотни казаков, четыре батареи полевых орудий, охотники и добровольцы с кораблей всего более 7-и тысяч.
– Так этого будет мало, для удара навстречу соединениям 12-й армии. Их хватит только для удержания плацдарма.
– Это только первый эшелон, как только закрепимся на берегу, и там удостоверятся, что операция развивается успешно, из Петрограда прибудут ещё три полка.
– Пока они там удостоверятся, мы потеряем время и инициативу. Немец подтянет резервы, если не сможет нас сбросить обратно в море, то закопается в землю и попробуй их после этого сковырнуть оттуда.
– Михаил Коронатович, а я что могу поделать, там сидят - и Канин кивает головой в сторону столицы - умные головы. Их очень трудно, в чем-либо убедить, тем более в успешной операции. Они уже подсчитали, что мы при высадке потеряем не менее полутора тысяч человек.
– А какие на самом деле потерь, какие-нибудь данные уже есть?
– Сообщили, что при высадке потеряли одно орудие и двух солдат утонувшими. Вот этого я и сам не ожидал. Предполагал конечно, что потери будут, и будут гораздо меньше чем предсказывают нам в верхах. Но чтобы при высадке не потерять от огня противника, ни одного солдата, там точно этому не поверят.
– Так ответного со стороны немцев не было, пока происходила высадка.
– А это ничего не меняет, был огонь или его не было, войска высадились без потерь.
– А кто взял на себя общее командование десантом, кто-то из наших флотских или из сухопутных?
– Ну, какие мы командиры на берегу, там совсем другая тактика. Так что общее командование возложено на полковника Сиверса. С нашей стороны ему помогает капитан 1 ранга Колчак. Со стороны моря десант прикрывает отряд кораблей контр-адмирала Трухачева, в составе линкора “Гангут”, крейсеров: “Рюрик”, “Богатырь”, “Олег”, эсминцев “Новик”, “Победитель” и “Забияка”. Кроме кораблей прикрытия, мы развернули на пути противника - если таковой будет - ещё шесть подводных лодок, две из них английские. Непосредственную поддержку со стороны моря должны осуществлять линейный корабль “Андрей Первозванный” и “Россия” а также корабли высадки. В Рижском заливе “Цесаревич” и ” Павел I” а также “Аврора”, канонерские лодки и эсминцы готовы поддержать десант.
“Забияка”? Так это что, ещё один новый эсминец вступил в строй
Да, ещё недели не прошло, как он вошел в состав флота и по повелению самого Государя его зачислили в оперативную группу, в первый дивизион. Так что у нас сейчас три турбинных эсминца. И это уже радует нас, но с другой стороны, что для нашего флота эти три эсминца, да ничего.
– Это так Ваше превосходительство. Вот только нам нужны десятки таких эсминцев, да не только они. Как же нам не хватает быстроходных крейсеров. Ох, как медленно наш флот пополняется новыми кораблями.