Индейцы Дикого Запада в бою. Хороший день, чтобы умереть!

Стукалин Юрий Викторович

^{Поклонение Солнцу. Худ. Ч. Расселл}

^{Отряд возвращается с богатой добычей. Худ. Ч. Расселл}

В случае гибели кого-либо из воинов победоносного отряда гонцы заранее предупреждали об этом находившихся в лагере соплеменников, подавая сигналы накидками или одеялами, показывая количество погибших людей. В более поздние времена те же сигналы подавали зеркальцами. В этом случае, в зависимости от числа и статуса погибших, победные пляски могли не проводиться, а лагерь наполняли жалобные стенания родственников и друзей погибших. Генри Брекенридж и Джон Брэдбери отмечали, что арикары проводили победные пляски, несмотря на гибель своих воинов. Брекенридж писал, что близкие друзья и родственники прибывших воинов проводили

вечер в веселье, «тогда как несколько женщин, потерявших родных, ушли из деревни в холмы, где продолжали рыдать». Если в победоносном отряде шайенов или команчей кто-либо из воинов погибал, успев посчитать на враге «ку», о нем не скорбели. Для воина было большой честью погибнуть после совершения подвига. В этом случае победные пляски устраивались, как будто никто не погиб. Родственники погибшего присоединялись к Пляске Скальпов, устраиваемой в тот же вечер. Бывали случаи, когда родственники погибших сами просили соплеменников не скорбеть по павшим, а провести церемонии так, как если бы никто не погиб. В одном из боев кроу одержали победу над сиу, но при этом погиб их великий вождь Длинная Лошадь. Один из кроу вспоминал: «Его сын, находившийся среди нас и видевший, как пал его отец, пришел вскоре, умоляя нас:

— Танцуйте. Веселитесь. Мой отец был бы рад этому. Празднуйте нашу победу. Взбодрите свои сердца. Мой отец не хотел бы, чтобы вы скорбели о нем.

^{Пляска манданов. Худ. К. Бодмер}

И хотя мы пытались угодить ему ради погибшего отца, наши сердца отказывались петь, и женщины причитали всю ночь напролет».

Возвращение отряда без потерь, но и без добычи и скальпов очень хорошо иллюстрируют слова одного из стариков сиу: «Мы редко возвращались с вражеской территории без лошадей или скальпов. Но все же порой мы приходили назад, чувствуя себя дураками, и нам было стыдно появляться в тех местах, где пировали воины». Такой отряд входил в лагерь ночью, почти скрытно, дабы никто не видел их стыда. Военные попытки, не принесшие удачи, не делали чести воинам Равнин — приветствовался только успех.

^{Пляска Скальпов осейджей}

Воины, потерпевшие поражение от врага, становились наиболее опасными людьми для попадавшихся на их пути путников. Брэдбери отмечал, что участники неудачного отряда, боясь насмешек соплеменников, часто выбрасывали свои одежды прочь, с намерением совершить какой-либо безумный поступок. «Любой белый человек или группа людей, встреченная ими на пути и недостаточно сильная, чтобы отбиться, практически наверняка станет жертвой их ярости», — писал он.

^{Ножны черноногих}

Воины отряда кроу не сразу входили в лагерь, а отправляли гонца, который взбирался на возвышенность и стрелял из ружья. Когда люди замечали его, он взмахивал одеялом, показывая, с какой стороны он пришел. И тогда люди понимали, что случилось несчастье и кто был предводителем неудачного отряда. Количество погибших гонец показывал, опуская одеяло или бросая его. Он не приближался к лагерю, а садился на землю, и к нему посылали нескольких мужчин, чтобы расспросить о деталях произошедшего. Лагерь впадал в траур на 10 дней, а воины отряда все это время оставались в холмах. В течение этого периода они не могли сами пить из чашей — их должны были поить другие. Затем, не заходя в лагерь, они снова отправлялись в набег. Если им удавалось увести у врага лошадей, их траур кончался, но родственники погибших скорбели до тех пор, пока мстители не убивали врага. Странный Волк, черноногий, так описал возвращение своего отряда: «Когда мы добрались до дома, то встали на холме около лагеря, но не пели победных песен. Мы подали знак, что трое воинов погибло… После чего, узнав печальную весть, соплеменники побежали встречать нас».

^{Воины на пути домой. Худ. Ч. Расселл}

^{Танцевальные колокольчики арапахо}

Предводитель манданов, чей отряд потерпел поражение, стенал, приближаясь к деревне, в то время как оставшиеся в живых воины молча и тихо проходили к своим домам. Для многих предводителей это было концом карьеры лидера. Братья, сестры и родители погибшего осуждали и порицали его, и впоследствии каждый раз, когда он пытался продвинуться в своем положении в племени, они выступали против него. Часто ему удавалось избежать этого, присоединяясь к ним в ритуалах скорби по погибшим. Он резал свои ноги, отрезал палец на руке и приносил его в жертву Солнцу, ставил на расстоянии от деревни палатку или хижину и жил в ней. В это же время его братья и сестры, поддерживаемые своим кланом и его мужским союзом, собирали бизоньи накидки и другие подарки, отдавая их родственникам погибшего. Ожидалось, что они сперва откажутся, «потому что очень любили погибшего». Представители неудачливого предводителя шли к вождю деревни и одаривали его, упрашивая взять свою трубку, отправиться к скорбящим родственникам, положить ее перед ними и сказать, что родственники неудачника умоляют их принять подарки. Поскольку никто не смел отказать в просьбе, когда перед ним клали священную трубку, скорбящие — и мужчины и женщины —

курили и принимали дары, к которым в то же время прилагали лошадей и другие ценные подарки. Семья погибшего, видя уважение и сожаление, проявленное неудачником, посылала своего представителя с новыми одеждами к тому месту, где тот постился. Представитель одевал его в них и раскрашивал, после чего вел в их дом, где его угощали лучшей едой. Пока он ел, братья погибшего приводили для него своего лучшего скакуна с великолепным ездовым убранством. После еды неудачного предводителя, примирившегося с семьей убитого, просили сесть верхом на коня, после чего провозили по деревне, а старейшая женщина семьи пела Хвалебную песнь.Если же в походе был убит враг, пелась Победная песньи исполнялась Пляска Скальпов. Таким образом, неудачливый предводитель снова восстанавливал свой статус, и, если в следующий раз ему удавалось провести успешную экспедицию, люди говорили, что с неудачей иногда сталкиваются даже те, кто очень аккуратно исполняет племенные обычаи. Однако в случае второго неудачного похода его карьера предводителя заканчивалась. Он больше не постился и не раздавал дары, а его родственники и члены его клана советовали ему забыть о своих амбициях.

^{Волчий Орел из племени черноногих}

^{Танцевальная погремушка манданов}

Глава 23

Участь пленников

Равнинные индейцы захватывали в плен в основном только женщин и детей. Мужчин либо убивали сразу, либо пытали до смерти. Детей, слишком маленьких, чтобы помнить своих родителей, часто брали в плен, а затем принимали в племя. Девушек приводили в селение и продавали тем, кому была необходима дополнительная жена. Если пленники мешали бегству отряда или могли выдать его, их убивали вне зависимости от пола и возраста.

Иногда индейцы скальпировали пленников, после чего освобождали их и отпускали домой, чтобы они служили врагам напоминанием. Феррис сообщал, как в 1830-х гг. воины черноногих, захватив недалеко от лагеря плоскоголовых женщину этого племени, изнасиловали ее, сняли живьем скальп, а затем отпустили. Вероятно, подобное поведение не было редкостью на Великих Равнинах. В начале 1850-х гг. кри нагнали группу конокрадов из племени черноногих и убили всех, кроме одного. Последнего воина они захватили живым, скальпировали, отрезали правую руку и отпустили, дабы он вернулся к своему народу и поведал о случившемся.

Первое время за пленниками внимательно следили, чтобы они не сбежали, для чего могли привязывать к дереву. У кроу, чтобы пленница не сбежала ночью, ей связывали ноги одним концом веревки, а другим обвязывали себя вокруг талии. У команчей пленников, до того как их принимали в племя, заставляли ездить только на мулах, чтобы они не могли попытаться скрыться во время перекочевки и т. п. Кроу говорили, что пленницы сиу, прожив с ними некоторое время, обычно оставались в племени, если даже им предоставлялась возможность вернуться к соплеменникам, потому что с ними обращались как с равными, тогда как женщины кроу, плененные сиу, всегда старались сбежать.

^{Катерина Джерман, побывавшая в плену у шайенов}

Захват пленных давал возможность восстановить численность племени после гибели большого количества соплеменников от рук врагов или болезней. Старики шайены говорили Гриннелу, что в их племени трудно найти человека без примеси чужой крови. В своей книге « Индейцы сегодня» он привел список 28 племен, пленники из которых жили среди шайенов. Руфус Сэйдж отмечал относительно кроу: «Эти индейцы редко убивают женщин и детей, когда те оказываются в их власти». Эту же информацию подтверждал Эдвин Дениг: «Одна из замечательных черт их характера заключается в том, что в битве они по возможности берут в плен женщин и детей, вместо того чтобы размозжить их головы, как это делают представители других племен. Они и их друзья и братья хидатсы — единственные из известных нам племен, проявляющих подобный гуманизм… Стоит отметить, что женщины, проведя с ними год и начав немного понимать их язык, получая свободу, не желают возвращаться к своему народу, что говорит в пользу кроу… Плененные мальчики становятся воинами кроу и направляют томагавк и скальпирующий нож против своих родственников, часто убивая (в боях. — Авт.) собственных отцов или братьев, не подозревая об этом».

Целомудрие пленниц, особенно молодых и красивых, как правило, было под угрозой. Команчи регулярно насиловали плененных женщин независимо от их цвета кожи — белых, мексиканок, индеанок. Такая же информация существует и относительно черноногих, ассинибойнов, кри, сиу и арикаров.

^{Пленник. Худ. У. Кернер}

У сиу считалось честью взять в жены женщину, захваченную в плен у враждебного племени, особенно если с этим племенем война велась с незапамятных времен. Пленница становилась собственностью захватившего ее воина, и он мог распоряжаться ей как хотел. Считалось очень почетным подарить пленницу другому человеку — так она могла переходить от одного к другому, пока кто-нибудь не брал ее в жены. Ребенок от пленницы получал права чистокровного сиу. Когда в жены брали пленницу, никаких свадебных церемоний не проводилось. Спустя некоторое время (обычно когда она начинала говорить на языке сиу) она становилась полноправным членом племени. Если она рожала мужчине ребенка, она переставала быть его собственностью и становилась полноправной сиу.