Индейская страсть
Шрифт:
Как это ни странно, перед внутренним взором Келли тут же возник образ гибкого мускулистого тела под струей душа, и в ее животе что-то быстро перевернулось.
– Что вам еще подать? – спросила она, сознавая, что голос срывается на мерзкий визг.
– Ничего.
Она с облегчением отвернулась от его столика и снова поскользнулась на луже воды, которую не успела вытереть. Руки нелепо взметнулись вверх, ноги некрасиво расползлись на скользком полу. Она проделала несколько судорожных и довольно нелепых движений, чтобы сохранить равновесие, и плюхнулась прямо на колени индейца.
В эту секунду ей хотелось
Келли вывернулась из крепких рук, взглянула в смуглое лицо, а рука уже взметнулась для удара.
– На твоем месте я бы этого не делал, – внезапно похолодевшим голосом произнес метис, сузив стальные глаза.
Келли, мгновенно приведенная в чувство, медленно опустила руку и, собрав всю свою волю и достоинство, удалилась из зала, надеясь, что никогда больше не увидит Калеба Страйкера.
Глава 5
Расширенными глазами Келли смотрела на миссис Колтон.
– Вы говорите это серьезно?
– Вот именно, мисс.
– Но вы же не можете выкинуть меня на улицу!
– Именно это я и собираюсь сделать. Сегодня вам было угодно сделать из себя посмешище. Вылили воду на колени господина Дугана, разбили посуду, а она, между прочим, денежек стоит, потом испортили суп господина Поула. Вы же могли нанести ему серьезный ожог! К тому же расселись на коленях у посетителя! Мое заведение славится своей респектабельностью, и я не потерплю прислугу, обесчестившую себя столь непристойным поведением.
– Клянусь, это никогда не повторится!
– Рада это слышать. – Мод Колтон обвела комнатку Келли долгим оценивающим взглядом. – Вы оплатили проживание вплоть до завтрашнего утра. После чего, надеюсь, подыщете себе что-то более подходящее. Вы меня поняли?
– Но… – Келли закусила губу. Ей не хотелось унижаться перед миссис Колтон. – Да, мадам, я все поняла.
Коротко кивнув, Мод Колтон резко повернулась и гордо вышла из комнаты, хлопнув дверью.
Келли оцепенело уставилась на дверь. Что теперь делать? Куда идти? В пансионе и ресторане она работала за пару долларов в неделю, да еще за стол и кров. Гроши, что удавалось отложить, она тратила на одежду, так как после пожара у нее ничего не осталось.
– Мамочка, милая моя мамочка, – шептала несчастная девушка, – что же мне теперь делать, куда податься?
Глядя невидящим взором на коврик из грубой холстины под ногами, она стала раздумывать о будущем. Место в каком-нибудь приличном доме найти очень трудно; в особняках уже давно заправляли делами чинные дворецкие, в магазины же владельцы предпочитали брать в услужение собственных жен или других домочадцев. Оставались салуны. Келли содрогнулась от мысли, что придется прислуживать в игорном зале одного из подобных сомнительных заведений, выстроенных по обеим сторонам главной улицы Шайенна, обносить пьяных ковбоев и подпасков спиртным и помогать пьяным подниматься вверх по лестнице… Нет, это невозможно.
Она
Помимо воли в глазах Келли заискрились слезы. Как же не плакать, когда все, абсолютно все в Шайенне знали, что ее мать была любовницей Дункана Страйкера! В последние четыре года, где бы ни показывалась Келли, в глазах встречных женщин она читала неодобрительную усмешку, говорящую о том, что им все известно. Мужчины же перешептывались за ее спиной, нисколько не заботясь, слышит ли она их слова о том, станет ли дочь столь же доступной, как и мать, когда немного подрастет.
Тыльной стороной ладони Келли вытерла слезы. Все равно, теперь она выросла и даже чувствовала себя намного старше своих семнадцати. Ей уже достаточно много лет, и она оказалась на грани нищеты. Но никогда, никогда не пойдет на что-нибудь низкое. Ни-ког-да!
Она выпрямилась на кровати, потерла затылок и взглянула на литографию матери. Лейла всегда была красивой женщиной. И почему только она так дешево себя продавала? Зачем таскала за собой маленькую дочку повсюду, из города в город, почему продавала себя везде, где только могла? От грязных шахтерских поселков до дешевых салунов. Многие мужчины, пораженные ее красотой, предлагали ей перейти на полное их содержание, некоторые даже хотели на ней жениться. Но ее сердцем навсегда завладел Дункан Страйкер, блистательный красавец, богатый, влиятельный. Он с легкостью мог бы поселить Лейлу в прекрасном доме, мог осыпать несметными богатствами, но вместо этого снял для нее пару комнат в Майнерз Рест, где Лейла и провела около пяти лет, только потому, что она безумно любила этого человека и не могла поверить, что он мог ей солгать.
А теперь мама умерла. Умер и Дункан. А она, Келли, осталась одна на белом свете.
«Он не оставит тебя, доченька, он обещал».
Это были последние слова ее матери. Но после того как мама погибла в огне пожара, – всего через три дня – умер и Дункан Страйкер. От сердечного приступа. Келли тогда пошла на похороны, чтобы спросить миссис Страйкер, не оставил ли ей что-нибудь покойный, но так ничего и не осмелилась спросить, едва бросила взгляд на убитую горем женщину. Только теперь она каким-то непостижимым образом поняла, что вдова Дункана и не подозревала о существовании Лейлы и о посулах ее усопшего мужа. И у нее не хватило смелости что-нибудь сказать несчастной женщине.
Даже сейчас она помнила, как невыразимо прекрасна была миссис Страйкер со своими миндалевидными глазами, смуглой, свежей кожей и черными как смоль волосами. Как королева плыла она по кладбищу в элегантном черном платье и траурной вуали. Сложив руки в облегающих черных перчатках, стояла она на краю мужниной могилы, пока священник читал последние отходные молитвы. Потом сдержанно принимала соболезнования и благодарила отца Карделлу за прекрасную службу. Когда все ушли, она еще долго стояла у свежей могилы; по смуглым щекам тихо текли горестные слезы.