Индиго
Шрифт:
Однако койка, на которой он лежал, была единственной кроватью в комнате. Эстер пришлось выбирать между старым креслом-качалкой в углу или утоптанным земляным полом. Остановив свой выбор на кресле, она придвинула его поближе к койке и достала из комода еще несколько одеял. Она здорово промокла, когда вытаскивала Дэниела из фургона. Торопясь позаботиться о нем, она забыла о себе. Только сейчас она заметила, что ее платье и белье под ним пропитались холодной влагой. Дрожа, она свернулась калачиком в кресле. Здравый смысл подсказывал ей пойти в дом и переодеться в сухое. Прибытие сегодняшних гостей и их потребность
Она снова порылась в большом комоде и достала фланелевую рубашку с длинными рукавами и пару длинных подштанников. Обе вещи были рассчитаны на мужчину гораздо большего роста, но сойдут.
С рубашкой и подштанниками в руках она подошла к старой печке с черным дном. Несмотря на то, что в ожидании приезда Би она хорошенько ее прогрела, в подземной комнате только сейчас заметно потеплело. Эстер бросила быстрый взгляд на своего гостя. Похоже, лекарство работало. Уверенная, что он не проснется, она разделась до своей поношенной муслиновой сорочки и панталон. Холодный воздух в комнате еще сильнее обдувал ее обнаженную кожу, побуждая как можно быстрее вытереться самой сухой из своих нижних юбок. Покончив с этим, она быстро надела рубашку с длинными рукавами и подштанники до щиколоток. Влажное платье и нижние юбки она разложила на маленькой скамеечке возле печки, чтобы к утру они высохли.
Эстер повернулась обратно к креслу и замерла. Черный Дэниел наблюдал за ней. Его единственный здоровый глаз придавал ему сходство с циклопом. Очевидно, он боролся с последствиями лекарства, потому что веко отказывалось оставаться открытым. Он снова открыл глаз, но он снова закрылся. Когда веко, подрагивая, опустилось, как ей показалось, в последний раз, Эстер с благодарностью подумала, что он сдался. Но он снова доказал, что она ошибалась. К ее изумлению, он попытался встать с койки. Когда он попытался заговорить, Эстер поспешила к нему и сказала:
— Ты должен лежать спокойно.
Когда она начала смачивать его разгоряченный лоб и щеки уже чуть теплой водой, он схватил ее за запястье с такой силой, что она вскрикнула. Глаз открылся, и какое-то время она видела человека в ясном сознании. Она видела на его лице вопросы и замешательство, когда он вглядывался в ее лицо. Его внимание переключилось на ее захваченную руку, и она заметила его удивление. Она застыла, проклиная себя за то, что не вспомнила о перчатках. Он изучал ее какое-то время. Затем, словно почувствовав какое-то удовлетворение, он расслабился, выпустил ее запястье и снова отдался в объятия лекарства.
Эстер выдохнула, и потерла ноющее запястье, пока сердцебиение не пришло в норму. Под ее оценивающей ладонью его лицо все еще казалось неестественно теплым. Вспомнив, что Би говорила о том, что нужно как можно больше охлаждать его, Эстер продолжила умывать ему лицо. Она лишь надеялась, что он не схватит ее снова.
Пока она пыталась сбить ему температуру, она тихонько напевала: гимны, колыбельные, популярные мелодии, песни, которые слышала на митингах. Все это время он продолжал бороться с лекарствами Би и, по-видимому, со своими собственными демонами; ворочался с боку на бок, бормоча что-то, что Эстер показалось похожим на
— Лежи спокойно, — мягко предупреждала она. — Здесь ты в безопасности.
Она понятия не имела, слышал ли он ее, но продолжала говорить мягким, уговаривающим голосом и нежно-напевным шепотом, продолжая успокаивать его разгоряченную кожу прохладной тканью. Наконец, его дыхание выровнялось, и он успокоился. Эстер вздохнула с облегчением. Убедившись, что он больше не проснется, она положила тряпку рядом с тазом. Она согнула запястье, подумав, что, несмотря на его состояние, у него не было недостатка в силе.
Поправив одеяла, она подбросила дров в печь и устроилась поудобнее в кресле-качалке. Она устало завернулась в два своих одеяла и закрыла глаза.
Всего несколько часов спустя Эстер разбудили какие-то звуки. Какое-то мгновение она не могла сообразить, где находится. Громкий треск заставил ее окончательно проснуться и насторожиться. Первым делом она окинула взглядом койку и обнаружила, что та пуста. Встревоженная, она оглядела небольшое пространство и столкнулась лицом к лицу с человеком по имени Черный Дэниел. Он стоял у стены, уставленной полками, которая скрывала вход в комнату. Грохот, который она слышала, был вызван падением нескольких банок с овощами и фруктами. В темноте он возвышался, как великан, молча оценивая ее.
Она видела, что ему больно, но он ничего не говорил. Под его пристальным взглядом по ее телу пробежала дрожь, и она неосознанно сглотнула.
Она также видела, что его сила не подчинялась его воле. Он неохотно опирался на край полки, чтобы поддержать свое ослабевшее тело. Его рубашка была расстегнута, и бинты, которыми Би обмотала его ребра, белели на фоне золотистой кожи в тени, отбрасываемой приглушенной лампой на полу.
— Тебе не следует вставать, — пробормотала она, запинаясь.
Он не шевелился. Его пристальный взгляд сжимал ее, как кулак, и она не могла унять бешено колотящееся сердце и дрожь, пробегающую по коже. Она начала задумываться, не приняла ли она опрометчивое решения, позволив ему остаться.
— Кто ты? — наконец спросил он хриплым от напряжения голосом.
Она поколебалась секунду, затем ответила:
— Эстер Уайатт.
— Я все еще в Мичигане?
Она кивнула и добавила:
— В городе под названием Уиттакер…
— Уиттакер?!
— Да. Этот подвал находится под моим домом. Ты здесь уже несколько часов.
Он подумал еще мгновение, затем спросил:
— Ты меня лечила?
— Нет.
Эстер подумала, не спросит ли он про Би, но он этого не сделал. Вместо этого он спросил:
— Здесь есть место, где мужчина мог бы справить нужду?
Эстер отвернулась.
— Вон там есть горшок, — сказала она тихим голосом.
— Снаружи, — уточнил он.
— Ты не сможешь добраться туда.
— Если не смогу, то стыдно будет только тебе, уверяю тебя.
Сказав себе, что его поведение, скорее всего, вызвано болью от травм, Эстер воздержалась от возражений и отбросила в сторону одеяла. Одетая в длинную рубашку и красные подштанники, она босиком подошла к стене, у которой он стоял. Ее натренированным рукам потребовалось всего несколько секунд, чтобы открыть задвижку. Когда она поддалась, она толкнула полки, и они открылись в подвал.