Индикатор истины

Йольз Джангерс

Никита впрыгнул в недвусмысленно открывшуюся дверь салона. Завидев инспектора, он невольно на мгновение запнулся, но затем быстро сел на приличном от него расстоянии, благо кроме них и шофера в автобусе никого не было. Сам инспектор сидел сразу на двух рядах кресел – непомещающиеся ноги были переброшены через сидение впереди. Вот вымахал! Значит – растет как на дрожжах… Интересно, и до каких размеров? Волосы и бороду немного подрезал, а вот с собой так не поступишь.

Автобус двигался в противоположную

от города сторону. Никиту это не очень удивило. С сегодняшним ростом инспектору быть на виду – совсем не благоразумно, А, сколько он, примерно, весит? Никита украдкой оглядел кресло под гигантом. Ну нет, скорее всего тело его – это наша, человеческая составляющая. Был бы он из того же «теста», что и Яга – сидеть бы ему уже на полу! А то – и на дороге… Кроме того, инспектор – дышит, это Никита отметил еще при первой их встрече, а следовательно, он и Яга – не земляки… Откуда же тогда такое тесное сотрудничество? Людям бы у них поучиться… Хотя, может, здесь просто частный случай.

Водитель с инспектором перебросились парой фраз, и автобус, свернув, остановился около живописного палисадника с широкой, скрупулезно выложенной разноцветным галечником дорожкой. Перед разрешением трудной задачи выбраться наружу, инспектор протянул Никите кошелек:

– Молодой человек, это Вам. На какое-то время хватить должно.

Каморницын пересчитал содержимое. «Какое-то время» равнялось примерно двум месяцам.

– Это честные деньги? – дерзнул он.

Протискиваясь сквозь дверь, гигант лишь кратко скосил глаза. Как все лаконично и доходчиво! Никита ни на секунду не усомнился, что если он еще раз так скажет – деньги заберут и впредь не дадут вовсе.

Сквозь палисадник, цветная дорожка привела их в уютный ресторанчик. Хозяева с заметным испугом подняли головы на одного из троих к ним вошедших, но тот, якобы ничего не замечая, сделал такой обильный заказ, что те отправились на кухню чуть ли не бегом. Судя по всему, о Никите тоже позаботились, так как через минуту перед ним было разложено несколько тощеньких блюд и откупорена внушительная бутыль вина. Улыбаться на заказ Никита не умел и на свой ужин взирал довольно тусклым взглядом – ему уже давно стало понятным, что здесь, во Франции, ему не разжиреть, к любому же спиртному он относился прохладно – тут сказывалось воспитание Яги. С трудом проглатывая непривычную, а порой и непонятную, пищу и искренне жалея, что не может попросить отварить ему как надо простой картошки, Никита, тем не менее, просто любовался могучим, под стать ему самому, аппетитом инспектора. С того стола сметалось все подряд и тщательно, вновь подносимые порции находили себе применение без задержки и, как выяснилось, местные вина существам такого происхождения были отнюдь не чужды. Словом, зрелище было достойным, но когда Никите предъявили счет, он с обидой

решил, что именно ему надо платить за всех троих. Нет, Каморницын – это ты один на столько наковырял вилкой! Сколько же, тогда, заплатил инспектор?… Целое состояние?

Испытавший, напоследок, стресс Никита догнал довольного жизнью гиганта.

– Вас недавно русская одна искала.

Тот поднял брови; лучшего времени для ложки дегтя в хорошее настроение золотой медалист не нашел.

– Как она выглядела? И когда это, недавно?

– Сегодня, в первой половине дня. А как выглядела… Обыкновенно.

– Психованная?

– Да.

– Естественная человеческая логика: обыкновенная психопатка! Что тут такого странного? Обычное дело!

Получив в свой огород неожиданный камень, Никита ускорил шаг.

– И что Вы ей сказали? – услышал он вслед.

– А я что, знаю, где Вас искать? Я даже сейчас не знаю куда еду.

– Так Вы и не спрашиваете – в голосе инспектора мелькнула усмешка.

– Так Вы и не скажите.

Немного показав зубы, Никита, тем не менее, с независимым видом вернулся в автобусное кресло. Когда же, наконец, такое же удалось сделать и инспектору, и автобус неслышно покатил по шоссе, гигант повернул голову к Никите:

– А та девушка была одна?

– В ее машине я видел три мужские фигуры.

– М-да. Быстро они…

Когда кто-либо начинает размышлять вслух, это чаще всего – приглашение к разговору. Но Каморницын свое лицо держал каменным: пусть он задает вопросы, а не я; может, понемногу, – наше родное человечество зауважает! И действительно, инспектор на этом не умолк:

– А какие бы выводы Вы сделали после сегодняшней встречи с соотечественницей?

Ему нужна подсказка? Припомнить ему прошлую встречу и его укор,– что надо применять человеческую логику? …Будем выше дешевой мести.

– Зачем нужны выводы, если меня это не касается ничем?

Инспектор на минуту отвернулся, и было похоже, что он понимающе улыбается. Потом он вновь явил свой профиль:

– Сменю тему, молодой человек. Я заметил, что мой аппетит не остался Вами неотмеченным. Это ведь так?

– Допустим, так.

– А знаете ли Вы,– он привстал и полностью повернул к нему лицо – что сейчас я ел в последний раз!

Любая нормальная реакция на такое заявление, так или иначе, сводится к уточнению в виде банального «почему?». Данный естественный вопрос чуть было не слетел и с уст Никиты. Но не слетел. Только ли из-за аналогии инспектора с Ягой, которая патологически не любила никаких расспросов? …Гигант сверлил его взглядом. Когда же только эти экзамены закончатся?

– Если так… – медленно начал Никита, усиленно просчитывая все, чтобы не промахнуться – значит… Вы скоро… превратитесь в самого себя!

Конец ознакомительного фрагмента.