Индиран Диор и тайна затерянного храма
Шрифт:
Не оказались.
Снова затеплилась свеча, и вдруг Нарин в этом слабом свете поспешно раскрыл блокнот и начертил карандашом несколько пересекающихся линий.
— Паутина, — сказал он шепотом. — Большие тоннели сходятся вниз и вглубь, возможно, в одну точку, поперечные их соединяют неравномерно…
— Если это так, обещаю отличные оценки за ориентирование за весь курс, — пообещала Аэлин. — Даже если по земле заведешь всех в болото!
— Вот и проверим, — не смолчал Индиран.
— Тогда идём поперек, пока не отыщем тоннеля со
— Тише, — только и сказал на это Мэйтар. — За мной.
Индиран с трудом подавил злость на него и удивился этой вспышке. Он же сам уступил проводнику право решать в этой части пути.
"Потомок короля, руководитель экспедиций — и позволил какому-то лесному затворнику командовать собой?"
"Один из множества побочных потомков, — насмешливо ответил Индиран самому себе. — А проводник и сам может быть из гондорской ветви, с его-то породистой рожей".
И удивился, потому что вспоминал о своем происхождении очень редко. В основном в глухих провинциях, чтобы расположить к себе местную аристократию.
Следующий большой тоннель пересёк им дорогу, и поперечного хода в нем не было. Но Нарин и Мэйтар, шепотом посовещавшись, разошлись в разные стороны, и отыскали его в пятидесяти шагах влево. Кажется, мальчишка был прав насчёт паутины…
Мирена потряхивало, но он держался.
Тишина в переходах становилась все более зловещей, теперь глохли даже их собственные шаги.
— Полагаю, — пробормотал Индиран, — строители нарочно добивались такого эффекта, и все эти маски и неровности стен рассеивают звук, а не отражают его. Чтобы сильнее напугать посторонних.
— У них получается, — сухо сказала Аэлин. — А ещё мы плохо слышим чужие шаги. Возможно, это важнее.
— Тише, — повторил Мэйтар устало. При свете свечи Индиран с удивлением увидел, как по щеке проводника ползет капля пота.
— Все в порядке? — спросил он на всякий случай.
— Это место сильно давит. Не поддавайтесь страхам, хотя бы старайтесь, — сказал тот тихо.
— Даже в захоронениях не было так мрачно, — нехотя сознался археолог.
— Вы не обязаны были сюда идти, — процедила Аэлин, отворачиваясь. На лбу у нее тоже выступил пот, голос звучал дребезжаще и неприятно.
— Я обещал помощь.
— Тише, — повторил Мэйтар, и все послушно замолкли, даже Индиран к его собственному удивлению.
Новый коридор снова привел к залу и развилке аж на три стороны помимо тоннеля вниз. И вот здесь эхо было. Неожиданно шаги их не заглохли, а зашелестели по стенам, порождая эхо и заглушая все звуки. Индиран замер, Мэйтар жестом велел остальным не двигаться — но эхо ещё жило, шаги отскакивали от стен, повторяя друг друга…
— К оружию, — бросил Мэйтар и скинул ружье с плеча.
Пузырь тишины вдруг лопнул, и с трёх сторон на них бросились люди, затаившиеся в тенях.
Первым выстрелил Индиран из револьвера в упор, и эхо понеслось дробиться и множиться, почти оглушив всех здесь. Мэйтар врезал своему нападающему в зубы прикладом,
Они все были с закрытыми лицами, несмотря на духоту, и лезли со всех сторон, как обезьяны, стаей. Стрелять так было почти невозможно, и главное, они ни демона не боялись, словно револьвер и ружье для них ерунда…
Кто-то мотнулся под ногами Индирана, отвлёк нападающего, археолог врезал в закрытое лицо с размаху, потом в ещё одно. Нарин был как на спортивной площадке, спокойным и сосредоточенным, и отбрасывал фанатиков от Аэлин с револьвером, а она выстрелила в четвертый раз, куда-то поверх голов, и Индиран краем глаза заметил там золотой блеск в темноте. А потом загремел могучий, звенящий как колокол голос "Все на землю!", и археолог бухнулся вниз, не успев задуматься. Дернул Мирена, который пытался зачем-то встать.
Мэйтар выхватил свой клинок и крутанул в воздухе, а потом вокруг себя. Звук раздался омерзительный, как в мясной лавке, несколько голов покатились под ноги, как мячи, тела даже ещё стояли несколько секунд. Развернувшись, проводник взмахнул клинком в третий раз, чуть ниже, и следующий ряд фанатиков, не успевших отпрыгнуть, переломился, как стебли полыни под косой, хрипя и с хлюпаньем втягивая воздух.
— Не смотрите туда, — донесся голос Нарина и потом ответ Аэлин:
— В морге не хуже.
Вспыхнули факелы со стороны большого тоннеля, и Аэлин выстрелила туда снова. Вскрикнул и упал один из факельщиков, но высокий человек в золочёной маске не шелохнулся. Только вытянул руку вперёд.
— Этого живым, — сказал он, показывая на Мэйтара. — Любой ценой.
Люди в повязках снова рванулись вперёд, оттесняя Индирана к стене, будто куклу. Снова загрохотало ружье Мэйтара, он стрелял с левой руки, привычно, будто годами так и делал, сражаясь обеими руками. Опять взмахнул мечом, разрубая нападающих без всякой жалости.
Что-то мелькнуло со стороны человека в маске, он взмахнул рукой, будто пытаясь что-то сдернуть. Вспыхнули ещё факела, а потом Мэйтар оскалился страшно, отскочил, забросил за плечо разряженное ружье. Толпа качнулась за ним, оттесняя Индирана и Аэлин, словно забыв о них. Археолог дёрнул вверх Мирена, Нарин подхватил госпожу профессора и они отступили в свой боковой проход, не понимая, что происходит.
В центре зала творилось что-то невообразимое. Мэйтар метался из стороны в сторону, отражая удары нападавших со всех сторон разом, но самое невероятное происходило с ним самим. Возраст словно метелкой для пыли смахивали с его лица, морщины исчезли, а глаза засияли так, словно отражали невидимый отсюда свет. Он был молод, прекрасен и страшен разом, забрызганный кровью людей, которых рубил, словно кукол, без тени сомнений или страха.