Шрифт:
Cover art © by Sylvia Bi, 2023
13 первородных меток
Nosce te ipsum [1]
…И тогда, в самом конце всего, когда не осталось ни Тьмы, ни Света, ни звезд, ни дэларов, даже пространства и времени, совершенно ничего кругом, Вселенная застыла в последнем миге.
Душа
– И только так возможен мир? И спокойствие?
1
Познай самого себя (лат.).
Бесконечность тихо ответила ей, заполнив все, что сохранилось:
– Так возможна надежда.
– Но все пропало! – испугалась Душа. – Что теперь будет?!
– Будет конец. Будет начало. Будет новый Принципиум. А за ним вернусь и я…
История 21: «И вечна ходьба по кругу».
«Сказания о взрывах и пыли»
Ты все еще рядом, не так ли? Преданно падаешь за мной в глухую бездну. Хотя откуда здесь взяться иной душе? Это лишь моя тюрьма, мой дальнейший путь, тут никогда не было посторонних, иначе…
Но я чувствую тебя. Я верю, что ты есть, и хочу молиться всем подряд, только бы это оказалось правдой.
Пропадешь ли ты со мной? Мой конец близок, но что касается тебя… Ты часть моего мира? Своего? Или нашего общего?
Замрут ли звезды в небесах, когда меня не станет?..
Мне бы хотелось поведать о героях, о подвигах, о смиренном альтруизме и дружбе. Обо всех идеалах, за которые мы так рьяно цеплялись. Но не в этот раз. Тебе уже известно обо мне больше, чем кому-либо в моей жизни, – не это ли истинное доверие? Я передам тебе всего себя, до последней секунды жизни. Создам свой образ и разрушу его до основания. Уничтожу на твоих глазах тех, в кого сам верил и на кого надеялся. Все мы пали, и каждый по-своему. Надеюсь, однажды ты сможешь простить хоть кого-то, ведь этого не вышло даже у меня.
Я расскажу, кто положил начало краху, выставлю напоказ грехи, которые любой хотел бы спрятать, и предам доверие, что ты возложил на нас.
Я расскажу тебе все.
Часть I
И мы растворимся в забвении
Глава I
Я слышу ее голос
Небо сотряслось под вспышкой, тяжелым, будто бы утробным гудением, от которого задрожала земля. Я не в первый раз открывал глаза здесь, но никогда не помнил правильной дороги, хотя она оставалась неизменной.
Руки касались ржаных колосьев, запах гари не отступал ни на секунду, лишь усиливаясь и сдавливая грудь. Глаза устремились к небосводу. Он был полон сияния, совсем не похожего на угольную земную ночь, так привычную нам. Здесь же будто пролили вёдра красок и звезд. Гигантские планеты белыми пятнами зависли на горизонте. Укутавшись в кольца, тела небесные в случайном горделивом порядке рассекали пространство, в котором
Там высился маяк. Он казался намного больше и гротескнее, чем я помнил. Искривленный, как и все вокруг, затемненный на фоне ярчайшей Вселенной.
Я слышал всхлипы, хотя был еще недостаточно близко. Они дробили меня, отрывали от тела молекулы, будто ударной волной. Само мироздание резонировало с этими звуками, им вторили и небо, и моя душа.
Куски земли откалывались вместе с колосьями, падали в пустоту, истлевая за секунды. А я продолжал идти, ни капли не боясь, словно от этого зависела жизнь. Сознание рвалось вперед, к маяку. Быстрее и быстрее.
– Помоги мне… – гудело вокруг.
Внутри маяка обитал сумрак, свет почти не проходил сквозь окна. Ступени скрипели под ногами, готовые рухнуть. Что-то цокало, стрекотало, взбиралось по лестнице вслед за мной. А там, на самом верху, – дверь и всхлипы за ней. Единственное место, где можно укрыться от неизвестных чудищ. И я врывался внутрь раз за разом и ощущал ледяной поток темноты. Она душила, поглощала. Затем дверь с грохотом закрывалась и стихали звуки. Я не мог сделать и вдоха, но отчаянно пытался. В этом холодном непроглядном мраке эхом разносился голос:
– Помоги мне! Пожалуйста, поторопись!
И так все время. Голос Сары. Надрывный, отчаянный. За последние полгода я видел этот сон не меньше десятка раз и никогда не мог отделаться от ощущения, что вокруг и вправду была ее душа: днем и ночью она преследовала меня, незримо окутывая дымом и золотыми колосьями. Чувство от попадания в чужой внутренний мир сложно с чем-то спутать. Сны не бывают настолько яркими и живыми и уж точно так хорошо не запоминаются.
– Оно идет!
И тогда я просыпался.
С тех пор как я впервые оказался в Соларуме, минуло уже почти два года. А в нынешнем состоянии полузвезды, после долгих месяцев метаморфоз, я пребывал год с лишним и так до сих пор и не решил для себя, считать ли изменения в режиме сна хорошей способностью или же мешающей нормально жить. С одной стороны, я мог бодрствовать до недели – это здорово, появилась куча свободного времени. Но взамен приходилось отсыпаться два-три дня, чтобы полностью восстановиться. У нормальных звезд активный режим вообще может длиться месяцами, но и спать им необходимо значительно дольше, чем людям, так что мне, возможно, еще и повезло.
Я лежал в теплых одеялах и чувствовал себя разбитым, но вновь уснуть так и не удалось. Грядущие сутки я уже запланировал как время на отоспаться, поэтому бодрствовать, а уж тем более идти на охоту особо не хотелось. Обычно протекторы работали каждый день хотя бы на одном задании, ведь за неделю им устанавливали норматив по устранению сплитов. Иначе – выговор. А если все совсем было плохо – наказание на выбор действующего Смотрителя. Ребятам из рабочих отделов было проще: например, количество полевых заданий у членов техотдела сокращалось на треть, чтобы те успевали и на благо Соларума поработать. Я тоже думал вступить в какой-нибудь отдел ради легальных прогулов, да вот как-то не сложилось. Потому старался выполнить все отведенные мне задания заранее и оставить себе пару дней на отдых.