Индок охотится за пауками
Шрифт:
– Курите, курите, – я разрешаю! Начинать всегда трудно, – увлечённо продолжила она. – Вашей задачей будет помогать мне. Мы должны…– она оказалась словоохотливой.
Такая откровенность была непонятной. Впрочем, Иван Иванович отнесся к произносимой речи с восточным спокойствием. Он не собирался никому помогать, только преподавать и точка!
Закуривая, Иван Иванович вдруг вспомнил, как соседи разговаривали о том, что на овощной базе требуется лифтёр. Оклад уж наверняка выше учительского!
Надо сходить туда, – подумал он, делая вид, что внимательно
– Географа я уже взяла сегодня утром, – вдруг сказала директриса. – Он пришел раньше вас и взял все часы. Две ставки, вам ничего и не осталось!
От неожиданности Иван Иванович поперхнулся дымом. А какого рожна он тогда здесь сидит?
– Я не могла отказать ему! – продолжала женщина. – Он очень интересный человек. Бывший военный, прекрасно играет на аккордеоне, обещал организовать хореографический кружок. А вы могли ведь и не придти! Правда?
О предстоящем визите Иван Иванович договаривался по телефону и был сражён непоследовательностью директрисы.
Лучше бы я так и сделал! – промелькнула мысль. Но на душе отчего-то стало легче. Иван Иванович встал, собираясь откланяться.
– Я могу предложить вам кое-что получше, – торжественно сказала Людмила Борисовна, – предлагаю вам стать моим заместителем, по воспитательной работе. согласны? И оклад будет больше!
– Намного больше? – опешивший Иван Иванович снова сел, – надо подумать!
– Думайте быстрее – сказала директриса, – надеюсь, что завтра решите.
Посоветоваться было не с кем, разве что только с котом, который отныне был его единственным домочадцем.
Появление кота в доме Ивана Ивановича имело предысторию. Многие его друзья-приятели имели домашних животных, питая неистребимую любовь к собакам, кошкам, птичкам, а на худой конец к аквариумным рыбкам и земноводным. Иван Иванович, при разговорах приятелей о любви к домашним животным, соглашался, хвалил любимцев и даже мог почесать их за ухом, если такое имелось. Сам он заводить животных не торопился. С собакой надо гулять и делать прививки, из-за кошек в доме пахнет, да и другие существа требуют ухода. Иван Иванович был, как нам уже известно, ленив.
Однако судьба распорядилась так, что у него появился кот. Однажды, направляясь, домой, Иван Иванович увидел, как стайка ребятишек пытается связать котёнка, пойманного на близлежащей помойке. Мелкому представителю кошачьих предстояла роль испытателя парашюта. Он был должен раскрыться на уровне третьего этажа, так пояснили Ивану Ивановичу взволнованные экспериментаторы. Котёнок вовсе не мечтал о профессии десантника, – задрожав, он впился когтями в плечо Ивана Ивановича, продирая рубашку неожиданного спасителя. Прятать испуганного котёнка пришлось дома. Что было сказано вслед Ивану Ивановичу детьми, воспитанными в разгул демократии, вспоминать не будем.
Угостить неожиданного гостя было нечем, и Иван Иванович дал «полосатому» сырой говяжьей печёнки. Когда котёнок, сотрясаясь от жадности, сожрал большой кусок печёнки, ноги его подкосились,
Не будить же его сейчас, – думал хозяин, – и мальчишки все ещё кричат у подъезда. Когда уйдут – выгоню!
Плохо Иван Иванович разбирался в животных. Попробуйте-ка выгнать откуда-нибудь кота, если он не хочет! Так он прижился и вырос в квартире, отъелся, вылизал дочиста теперь гладкую шкуру и деловито ободрал диван хозяина.
Кот научился выходить на улицу, пользуясь открытой форточкой, благо квартира была на первом этаже. Ночью зверь квартиру покидал, отправляясь исполнять свои многочисленные обязанности. Он орал под окнами, не давая спать соседям, встречался с полюбившимися ему кошками и убегал от собак. Рано утром, хромая после множества драк, уставший кот возвращался на отдых.
Иван Иванович дал ему имя Сильвер, но в обиходе называл просто: – Кот!
Больше всего Кот полюбил сырую печёнку, которую всё время выпрашивал. Иногда Иван Иванович разговаривал с ним на разные темы. Кот был согласен с ним в вопросах политики и права, культуры и искусства, но не одобрял кулинарные убеждения хозяина. Так, например, они не сошлись во взглядах о полезности неограниченного употребления в пищу сырой печени.
Обычно кот появлялся около кровати сладко спящего Ивана Ивановича около шести часов утра, входя в комнату походкой усталого тигра. По распорядку у кота была еда: завтрак, а может и поздний ужин, кто знает? На аппетит животное не жаловалось. Утреннюю беседу, всегда кротко, начинал кот.
– Мя…!– приглушённый звук выглядел по отношению к хозяину весьма дипломатичным. (Доброе утро! Мне кажется, ты и не спишь вовсе.)
Но утренний сон Ивана Ивановича был крепок.
– Мя, Мя, мя,…мя! – в серии звуков с равными интервалами частота повышалась на один тон, по-видимому, кот обладал незаурядным музыкальным слухом.
(Наверное, пора завтракать!)
Иван Иванович сонно переворачивался на другой бок. В голосе кота проявлялось некоторое раздражение:
– Мя, мя, меу, ми-еу…, мяу-у!
Продолжительность и мощность производимых звуков возрастали.
( Непонятно тебе что-ли, давай вставай!)
Кот отскакивал в сторону от брошенной в него подушки и уже по праву продолжал блажить в полный голос:
– Мау! Мау-у! МЯ-АУ!
(Хватит уже валяться в постели, пора покормить усталого и голодного кота!)
Иван Иванович свешивал ноги с кровати, а зверь огромными прыжками несся на кухню и садился у холодильника. Когда Иван Иванович заходил в кухню, ещё неумытый, – кот ставил лапы на дверцу холодильника и вытягивался, будто резиновый. Ивана Ивановича всегда поражало, каким длинным оказывалось вдруг это небольшое животное.
– Мяу! Мяу! Мяу!
(Здесь печёнка, здесь! Пожалуйста, скорее! Очень кушать хочется!)
Но неподатливый Иван Иванович первым делом включал электрический чайник. Кот глядел на хозяина с укоризной, затем лапы его подгибались разом, и он мягко падал на пол.