Индок охотится за пауками

Пьянков Борис

Коля нервничал, и его руки тряслись. Он поперхнулся водкой и расплескал половину содержимого. Поэта переполняли мрачные воспоминания.

– Пойдем отсюда! – Гузкин вскочил на ноги.

– Ты убил его?

– Нет! Не знаю! Я всё расскажу, только давай уйдём!

Теперь они устроились на пластмассовых стульях летнего кафе. Здесь разрешалось пить только пиво, и приятели вели себя образцово. Зачем привлекать к себе лишнее внимание?

Колина квартира Лампасову так понравилась, что он даже не пытался торговаться,

хотя поэт, учитывая свои неприятности, увеличил цену почти в два раза.

– Договоримся! Деньги не проблема, – хитро улыбаясь, сказал Владимир Яковлевич, – не в них счастье!

В принципе Коля был согласен со сказанным, ведь деньги были нужны ему всего лишь как средство для раскрытия творческого потенциала. Он с гордостью поведал Лампасову, что он пишет стихи. Владимир Яковлевич предложил выпить за знакомство и поэт, конечно, не стал отказываться. За бутылкой водки Лампасов рассказал о себе.

Коля ещё никогда не встречал такого обаятельного собеседника. Ещё бы! Боевой офицер, разведчик, прошедший Чечню и Афганистан!

– У вас, наверное, много орденов? – уважительно спросил Коля.

Владимир Яковлевич сказал, что много, но он не любит выставлять их напоказ, разве что по праздникам иногда привинчивает к рубашке золотую звезду героя России.

Расчувствовавшись, Коля рассказал ему о своих бедах. Лампасов охотно посочувствовал поэту и согласился с тем, что бандитов надо избегать. Он сказал, что оформить продажу квартиры можно быстро, не привлекая постороннего внимания. Надо выяснить стоимость квартиры через бюро технической инвентаризации, выписаться из неё, а потом можно заключить простой письменный договор. Кроме того надо взять в домоуправлении справку, что в квартире больше никто не живёт. И всё!

– Что значит выяснить стоимость? – обеспокоено спросил Коля.

– Из БТИ должен приехать оценщик.

– А зачем надо вызывать оценщика? Я и сам могу всё оценить!

– Да ты не волнуйся, – пренебрежительно махнул рукой Лампасов, – просто порядок такой.

Он сумел заверить поэта в том, что всё это пустые формальности. Зато после того, как сделка будет зарегистрирована у нотариуса, он сразу же сможет получить свои деньги.

– Наличными! – цокнул языком Владимир Яковлевич, разливая оставшуюся водку по стаканам.

Коля успокоился. Он восторженно смотрел на собеседника. Оказывается продажа квартиры не такое уж сложное дело, главное найти хорошего покупателя. В конце беседы Владимир Яковлевич ещё раз подчеркнул, что готов купить квартиру по назначенной поэтом цене. За это Коля благородно уступил ему старую мебель, которую ему всё равно было некуда девать. В свою очередь Лампасов обещал взять на себя все расходы по оформлению сделки. Для связи он оставил поэту номер мобильного телефона.

– Звони, когда достанешь документы! – сказал он, крепко пожимая на прощанье руку поэта. Получить требуемые бумаги оказалось делом нелегким, но Коля, подгоняемый нуждой, проявил максимум терпения и изворотливости. Поэт прописался к матери и сразу же позвонил Лампасову.

Скоро,

очень скоро его мучения окончатся, и он сможет заняться тем, что предначертала ему судьба!

Здесь Коля прервал свой рассказ, тяжело вздохнул и припал к стакану с пивом.

– Ну и дурак же я тогда был! – сказал он.

– Лампасов не отдал тебе деньги? – спросил Иван Иванович.

– Он дал слово офицера, что отдаст деньги потом. Сказал, что сейчас опасно носить с собой такую крупную сумму денег. А я уже отдал ему ключи…. И как я сразу не догадался, что он жулик!

– А что было потом?

– В квартире появилась железная дверь. А по телефону Лампасова звучала одна и та же фраза, о том, что абонент недоступен или находится вне зоны досягаемости сети. Я ночевал у матери и всё свободное время караулил его у подъезда, но никак не мог его застать. Наконец я оставил в дверях записку с угрозой, что я взорву дверь и подожгу квартиру, мне теперь всё равно терять нечего, – в голосе поэта появилась злость, – Лампасов позвонил и предложил встретиться с ним, чтобы договориться. При этом он сказал, что денег он даст, но находит назначенную мной цену несуразной, ведь в документах стоит совсем другая цифра. Ещё Лампасов сказал, что если я боюсь мафиози и собираюсь «в бега», то мне не стоит ломаться, надо брать, что дают. В итоге мне была предложена одна десятая всей суммы.

– А как попали в сад? – спросил Иван Иванович.

– Ближе к вечеру мы встретились с ним у метро и куда-то пошли. Погода была отвратительная, и я только в последний момент понял, что знаю это место, – пояснил Коля, – кроме того, мне было уже всё равно, куда идти. Ведь Лампасов обещал отдать деньги. На всякий случай я прихватил с собой баллончик со слезоточивым газом.

– А ты знаешь, что он никакой не военный, – спросил Иван Иванович, – и раньше работал учителем географии у нас в школе?

– Знаю! – сказал поэт.

– Откуда? – удивился Иван Иванович.

– А ты не перебивай, слушай по порядку! – огрызнулся Коля.

– Ладно!

– В саду Лампасов стал дразнить меня. Он сказал, что теперь ни один суд не сумеет ничего доказать, и что если он отдаст мне хотя бы тысячу, я буду должен ему по гроб жизни. Я разозлился и ударил его, но Лампасов оказался сильнее и заломил мне руку. Когда я перестал сопротивляться, он со смехом отпустил меня, заявив, что такому хлюпику можно смело не давать ни копейки. Тогда я достал баллончик с газом и брызнул ему прямо в лицо.

Он захрипел и согнулся дугой, упираясь ладонями в колени, а затем упал набок. Может быть, ему и можно было помочь, но у меня не возникло такого желания, я испытывал к нему только ненависть. Наверное, это был сердечный приступ.

– И вскоре он умер?

– Да!

До последнего момента Коля ещё надеялся получить свои деньги. Его охватило отчаяние. Что же теперь делать? Он осмотрел сумку Лампасова. Внутри лежали старые газеты, пакет с чем-то вроде зеленого чая, плавленый сырок и грязные носки.