Индустриализация
Шрифт:
– Я согласен дать Вам предисловие к Вашей книжке.
– Правда? – закричала я, забыв о страхе. – Вы ее прочли? Всю? Она Вам понравилась?
– Да, я ее прочел, – отвечает Сталин. – Это прекрасная, правдивая книга. Надо дать ее в «Правду» вместо фельетона.
– Но мой ГИЗ? Мой договор с ним? Хотя, если Вы хотите, я его разорву, – кричу я.
– Нет, – сказал Сталин, – я не хочу, чтобы Вы материально пострадали. Мы сделаем лучше так: мы дадим отрывки из книги. Это будет Вам хорошо для тиража.
Я готова была влезть в трубку, чтобы
– Я хочу Вас увидеть, хоть одним краешком глаза, хоть на минутку.
В ответ послышался хохот.
– Зачем же одним глазком, можно – двумя. Вы можете прийти в пятницу в два часа?
– Могу ли я, вот вопрос. Конечно, могу, – закричала я. И добавила: – Ой, я умираю, я не могу. Неужели это Вы действительно со мной говорите? Нет, я должна умереть.
Трубка опять захохотала.
– Нет, не умирайте, товарищ. Надо писать побольше правдивых рассказов. А простите, разрешите задать Вам один нескромный вопрос: Вы партийная?
– Нет, беспартийная.
– Еще один нескромный вопрос: сколько Вам лет?
– Много, – вырвалось у меня. Но тотчас же я спохватилась: – Не знаю – много или нет – 24 года…
– Ну ладно, товарищ, так Вы договоритесь с ГИЗом – не возражает ли он об опубликовании в «Правде» части книги. И приходите в пятницу.
– Если не умру от счастья, – крикнула я.
– Нет, не умирайте. До свидания…».
Там дальше еще много всего было, но смысл понятен. В итоге брошюру с предисловием Сталина напечатали 100-тысячным тиражом.
Но, пожалуй, еще больше меня поразило продолжение этой безумной истории.
Опытная журналистка Руссова напечатала где-то в Иваново-Вознесенке критическую статью, в которой вдребезги разнесла вышедшую с предисловием Сталина брошюру начинающей журналистки Микулиной «Соревнование масс».
Так вот, товарищ Сталин не только эту статью где-то откопал, он еще и прочитал всю эту полемику, которая сегодня панибратски именуется «срач», внимательно изучил аргументацию сторон с карандашиком и написал начальнику «Главискусства» т. Кону и секретарю областного бюро ЦК Иваново-Вознесенской области т. Колотилову огромное письмо, объемом чуть не с половину брошюры молодой журналистки Микулиной.
Там он на нескольких страницах доказательно обосновал, в чем неправа журналистка Руссова, а в чем ошибается журналистка Микулина, и что надо сделать, чтобы все стало правильно и по феншую. Не вру, правда, там по итогу уже прямые указания:
«Я думаю, что следовало бы товарищам иваново-вознесенцам призвать т. Микулину в Иваново-Вознесенск и «надрать ей уши» за те ошибки, которые она допустила. Я отнюдь не против того, чтобы пробрали хорошенько в прессе т. Микулину за ее ошибки. Но я решительно против того, чтобы толкнуть ко дну и поставить крест над этой безусловно способной писательницей.
Что касается изъятия брошюры т. Микулиной из продажи, то эту дикую мысль следовало
С комм. приветом
И. СТАЛИН»
Молодая журналистка Микулина, кстати, проживет не очень легкую, но зато долгую жизнь, уже при Горбачеве будет пытаться заступиться за Стаханова и стахановцев, с которых, по обычаю тех лет, «срывали покровы» в «Комсомолке», какое-то время будет старейшей журналисткой страны и умрет в 96 лет.
Но вернемся к Сталину. Он действительно очень пристально следил за современной ему литературой и уделял ей большое внимание.
Многие даже считают – излишне большое внимание.
Небольшой пример. Как известно, в полном объеме сохранились тетради (журналы) записей лиц, принятых И.В. Сталиным. Поэтому мы точно знаем – кто, когда, и во сколько заходил в сталинский кабинет, и во сколько выходил.
Вот довоенные визиты к Сталину Фадеева:
1929 г.: 22.10;
1930 г.: 19.11;
1931 г.: 2.06 и 6.12;
1932 г.: 11.05;
1933 г.: 31.05;
1939 г.: 25.01, 27.01, 31.01, 20.05;
Вот Авербах в кремлевском кабинете:
1928 г.: 11.12;
1930 г.: 19.11;
1931 г.: 2.06 и 6.12;
1932 г.: 11.05;
1933 г.: 25.05.
А вот Киршон:
1929 г.: 22.10;
1930 г.:19.11;
1931 г.: 2.06 и 6.12;
1932 г.: 11.05;
1933 г.: 31.05.
С промышленниками, конечно, не сравнить – у ставшего наркомом Тевосяна, например, только в 1939 году 14 визитов «к хозяину», в том числе 31 декабря – но, как мы видим, общением с писателям Сталин тоже отнюдь не брезговал.
И это только индивидуальные встречи, без учета посиделок на дачах или массовых приемов.
А они были и были нередкими. Первая масштабная встреча Сталина с писателями произошла как раз в 1932 году.
Выпьем за Родину, выпьем со Сталиным!
Вернее, встреч было две. Там, кстати, был не только Сталин – сначала пообщаться с писателями пришли Молотов, Ворошилов, Бухарин и Постышев, а на второй к ним присоединился еще и Каганович.
Оба мероприятия проходили в особняке у Горького, но 20 октября 1932 года вожди встречались с писателями-коммунистами, а 26 октября 1932 года – просто с ведущими писателями, беспартийными в том числе и это собрание было гораздо более многолюдным.
Официального отчета об этих событиях нет, но многие присутствовавшие писатели оставили достаточно подробные рассказы, по большей части совпадающие в деталях. Вот как описывает, например, Феоктист Березовский утрату официального статуса:
«Писатели разместились по другую сторону стола. Горький сел вместе с нами, в самом центре стола и как раз напротив Иосифа Виссарионовича.
Усаживаясь за стол и оглядывая собравшихся писателей, Сталин предложил:
— А может быть, мы обойдемся сегодня без стенографисток? Пожалуй, так лучше будет... Как вы находите, товарищи писатели?