Иней и серебро
Шрифт:
Не осталось никаких нитей, связывающих наше общее с Доланом прошлое. Порой мне казалось, что я грежу наяву, рассказывая об этом прошлом первому встречному и упоминая то, что не должно стать достоянием общественности… И когда очередным «первым встречным» оказалась леди Тилэйт Глоудейл, с которой я познакомилась на торжественном вечере благотворительного общества, из-за несдержанности моего языка история с Clосh B'an грозила повториться с ужасающими последствиями. Я поведала Тилэйт слишком много — от шанса на новое оживление Сакральных Камней, до рецепта Жидкого
Разве я хотела чего-то подобного? Нет, уверяю вас. Я слишком стара и одинока, чтобы вмешиваться в дела этого мира. Вечная жизнь мне не нужна, её нечем заполнить, кроме роз в теплицах.
Пришёл очередной Samhain.
Вот она, дорога под сводами Тёмного Тупика, где за каждым деревом я как будто вижу призраки тех, кто удалился по Звёздному Пути прочь от меня. Раньше меня… Они все канули в Вечность — те, кого я любила или ненавидела. Каждый Самайн последние пять сотен лет я прихожу сюда, на окраину деревни Армой, чтобы, забыв о тянущих болях в суставах, прогуляться под сенью арки из буковых деревьев и вспомнить их, кого давно нет рядом. Люди, случайно встретившие меня в канун Самайна, пугаются. Я знаю, они давно прозвали меня Серой леди…
Прим. авт.: авторская интерпретация легенды о Серой леди — в «Алмазе Светлых».
Я вижу умерших: мою мать… отца… братьев… Мораг Эльдендааль… Фэррела… адрайга… Джеймса Стюарта… всех… эльфов, людей, с которыми сводила меня бесконечно длинная жизнь. Бесчисленные тени проходят вереницей перед моими глазами, и снова скрываются в тени осенней ночи. Я прихожу сюда в надежде увидеть его, но он не показывается никогда. Будь ты проклят, Светлый, даже после смерти ты не хочешь быть моим…
— Нейл… Нейл Киларден…
Я замерла на месте, со стуком опустив свою трость. Никто не называл меня так с момента расставания с Радрайгом.
— Здесь нет Нейл. Здесь только Кианнэйт. — Как же отвратителен мне самой мой старческий скрипучий голос!
Но нынче ночью он звучит совсем не так. Мне кажется, мой голос снова молод и звонок, как в прежние времена.
— Ну, как же нет, вот же она, моя Нейл!
Что там за фигура, в конце Тёмного Тупика?!
Трость выпала из моих рук. Она больше не нужна. Суставы, измученные артритом в последние сотни лет, не болят.
— Иди сюда, маленькая Тёмная девочка. Нам пора.
Этот голос… Тот самый, который я по глупости приняла за голос Ваэрона, когда истекала кровью на дне ловчей ямы!
И тут я увидела его. Мой Долан, Долан Маб-Ливеллейн, Долан Маб-Зэйлфрид! Да мне же всё равно, какое имя ты носишь! Я вижу всё, о чём так жадно мечтала — твои зелёные глаза, твои льняные кудри, твою гордую осанку… Ты простил меня? Да, я чувствую это! Ты протягиваешь ко мне руки и улыбаешься.
Я больше не стану проклинать тебя, Светлый.
Я иду к тебе.
Здравствуй.
А
И жителям деревни Армой оставалось только гадать, какое отношение имела эта красивая пара к старой ворчливой хозяйке тепличного комплекса.
ЧАСТЬ II
СЕРЕБО
Экспресс летел, вспарывая воздух. Он только что проскочил узкое «бутылочное горло» Закрытой территории на скорости триста семьдесят миль в час, Прим. авт.: около 600 км/ч и сейчас приближался к Омску. Закрытая территория до сих пор скверно изучена, хотя с момента Сопряжения прошло так много времени. Высокоскоростная магистраль проложена по самому краю огромного пространства, охватившего Средний и Южный Урал — вплоть до южной части Западно-Сибирской равнины.
Эта территория — источник множества электромагнитных аномалий, землетрясений, а также — очаг зарождения торнадо. Наследие Сопряжения, о котором и эльфы, и люди знают не слишком много.
Кажется, целая вечность минула с тех пор, как тот же самый поезд вёз меня в обратном направлении, навстречу Меллану Глоудейлу, прочь от прошлого. Сердце сладко билось, предвкушая радость этой встречи, радость всех дней и ночей будущей совместной жизни. Мне тогда казалось, что моё сердце, воистину, летит быстрее поезда…
Я любила и верила, что любима и желанна.
Ничего этого больше нет: надежд на новую жизнь, счастливого и трепетного стука сердца, любви Меллана. Самого Меллана тоже больше нет, и с этим труднее всего примириться. А что же есть, спросите вы?.. Купе премиум-класса в высокоскоростном экспрессе «'Ean» Птица, (ирл.), обжигающие одним своим видом эльфийские браслеты на моих запястьях и… милорд Одхан Маб-Кенхельм, который сейчас сидит в кресле, склонившись над сенсорной панелью портативного ноут-блока.
Мой хозяин.
Синие глаза Морни Эльдендааля смотрели в упор, как будто обозревали саму изнанку моей души. Типичный насмешливо-изучающий взгляд, характерный для многих мужчин-дроу, некстати напоминал мне о Меллане на каждом допросе, помимо того, что разговор постоянно возвращался и к Меллану Глоудейлу, и к его матери, миледи Глоудейл.
О ней я вспоминала с содроганием, никак не желая принять тот факт, что эта рафинированная светская дама избавилась от собственного сына, доказывая преданность своей кровавой секте. Она была так мила со мной! Тилэйт уверяла, что только я смогу составить счастье её сына. И мне даже в голову не приходило, чем закончится нежное воркование миледи Глоудейл.