Инфернальная музыка
Шрифт:
Его перебил Найк, настроенный, как всегда, прозаически:
– Раз уж речь зашла о времени, его не прибавится, если будем сидеть тут и толочь воду в ступе. Мы уже вышли из основного канала, а здесь слабое течение. К тому же у нас нет ни весел, ни паруса.
А облачко нот, словно желая подчеркнуть важность сказанного, со звоном растянулось перед носом болотохода, образовав музыкальный бушприт.
Джон-Том посмотрел на дуару.
– Не уверен, что следует пробовать еще раз. Я ведь честно говоря, не знаю, на мой ли зов явилось это существо
Отклик был громок и энергичен. Джон-Том пожал плечами, напряг память и заиграл прежнюю мелодию в том же ритме, не забыв изменить текст в более, как он надеялся, действенную сторону.
На сей раз дуара откликнулась ободряющим светом, и был он не голубым, а угольно-серым и совсем не ярким. С другой стороны, в образовавшемся чуть позже дыме никто не материализовался. Двигатель разок-другой взрыкнул, но, не утолив жажду, заглох опять.
Садилось солнце, а с ним и голос Джон-Тома. Не слишком сильный и в лучшие времена, его голос раздражал уже и самых терпеливых слушателей.
Принцессы перешептывались. Даже Найка подмывало осведомиться, не может ли он чем-нибудь поспособствовать творческому процессу.
Джон-Том прервался – надо было дать отдых горлу и пальцам, а также ушам несчастной публики.
– К сожалению, волшебство получается не каждый раз, – прохрипел он.
– Э, кореш, погодь-ка! Не буду врать, че меня распирает оптимизм – виной тому кой-какие приключения из нашего прошлого, о которых в этой компании лучше умолчать, – но ты, кажись, чересчур уж к себе строг.
Чем пыжиться и сочинять новое, не лучше ли испробовать старый метод? – Мадж ободряюще улыбнулся. – Сбацай-ка песенку твоего родного мира, как ты обычно делаешь.
– Не припомню ни одной вещи из хард-рока, где бы речь шла о бензине. О машинах – пожалуйста, а вот про бензин нигде ни слова. А если я попробую спеть «Рожденную свободной» или «Турболюбовника» и наколдую машину, проку от нее не будет.
– Это точно, – с готовностью согласился выдр. – А че такое – машина?
Джон-Том устало вздохнул:
– Неважно. Но ты прав – нужен другой способ. – Он просиял. – Есть!
Придумал!
– Да уж, чувак, вижу, че придумал. Че бы это ни было…
И Мадж бросился на поиски укрытия.
Джон-Том тем временем коснулся струн и заиграл. И запел старую, знакомую песню.
Вот только будет ли от нее прок?
Вокруг дуары заклубился бледно-серебристый туман. Обвил безмолвный двигатель, точно огромная призрачная анаконда, запустил щупальца под кожух. Обшарпанный, заляпанный смазкой металл всасывал его как губка.
Джон-Том повеселел и заиграл с новой силой. Куда проще иметь дело с хорошо известными стихами, чем второпях сочинять новые.
Когда песня подошла к концу и последняя частица едкого пара исчезла в машине, он рывком перебросил дуару за спину, глубоко вздохнул и включил
Из недр болотохода вырвался гортанный рык, солдаты и принцессы весело загомонили.
– Ну, видите? – гордо указал Мадж на спутника. – Ему это раз плюнуть. Завсегда у него получается, вот так! – Он наклонился к Пиввере и перешел на шепот:
– То есть када я ему подсказываю, че и как делать. Без меня б он пропал, чес-слово.
Принцесса-выдра сохраняла отстраненное выражение морды.
– В этом я не сомневаюсь.
Мадж, вздернув усы, посмотрел на друга:
– Интересная чаропесенка. Правда, чей-то я не припомню, чтоб в ней проскакивало волшебное ругательство «бензин».
– Вероятно, он использовал другие волшебные слова, но с тем же значением, – предположила Пиввера.
– Я и сам так подумал, да вот тока чувак вечно твердит, че в чаропении надо быть точным, а ежели не будешь точным, невозможно предсказать, че может получиться, када…
Двигатель оглушительно лязгнул, Джон-Тома швырнуло на сиденье, и в падении он не успел ухватиться за рычаг. Принцесс и солдат подкинуло в воздух. Только Умаджи благодаря не сообразительности, а огромной физической силе не дала принцессе Боробосской очутиться за бортом.
– Спасибо, – поблагодарила спасительницу Ансибетта.
– Что ты, милая, пустяки. Мы, приматы, должны заботиться друг о друге.
Едва она договорила, двигатель болотохода взревел снова, и толчок бросил обеих принцесс на алюминиевую палубу. На этот раз Джон-Том чуть не отправился за борт и лишь в последний миг судорожно вцепился в сиденье. Он был уже не так ловок, как в молодые годы, но рефлексы почти не притупились и спасли его от пропеллера, который завертелся с силой небольшого смерча.
Охраняя драгоценную дуару, Джон-Том пытался свободной рукой поймать ходящий ходуном рычаг управления. Его спутники вцепились во что попало, а болотоход бешеной ракетой носился по окрестностям, вынуждая стаи всевозможных местных жителей очумело рассыпаться в сотнях направлений. Верещали принцессы, чертыхались мангусты, Мадж сыпал ругательствами со свойственной только ему изобретательностью, а из выхлопных труб било голубое пламя. В оглушительном гаме Джон-Том едва различил крик выдра:
– Кореш! Че ж ты наколдовал, язви тя!
Чаропевец наконец ухватился за рычаг и отдал все силы укрощению сбрендившего суденышка.
– Гонка за лидером! – прокричал он в ответ. – Я пел про гонку за лидером!
Распростершиеся на палубе Сешенше и Алеукауна обменялись растерянными взглядами.
– Гонка за лидером? – пробормотала мангуста. – Что это значит?
– Очевидно, какая-то разновидность с-сильного волшебс-ства, – ответила Сешенше. – Но его, похоже, очень трудно удержать в подчинении.
– Выхлоп видите? – Джон-Том крепко сжал рукоять обеими руками, это помогло, но не радикально. Берега стремительно проносились мимо, пейзаж слился в мутное пятно. – Мы идем на чистом спирте!