Инферно Габриеля
Шрифт:
В вестибюле отеля к ним сразу же вышел улыбающийся консьерж Паоло. Тепло поздоровавшись, он поздравил Джулию и Габриеля с благополучным прибытием во Флоренцию. Доктор Массимо Витали — директор-распорядитель Галереи Уффици — лично попросил Паоло отнестись с повышенным вниманием к профессору Эмерсону и его fidanzata. [42] Консьерж проводил влюбленных на седьмой этаж. Только сейчас Джулия узнала, что Габриель снял им номер-пентхаус со звучным названием «Палаццо Веккьо».
42
Невеста (ит.).
Джулия
Посередине просторной спальни стояла внушительная кровать, застеленная белоснежным покрывалом. Стеклянная дверь вела на terrazza, [43] занимавшую часть крыши. Сейчас вся спальня была залита ярким солнечным светом. В номере было две ванные комнаты. В одной на массивном подиуме стояла ванна, почти такая же, как в филадельфийском отеле. В другой была вместительная душевая кабина и два одинаковых умывальника. Едва взглянув на ванну, Габриель решил, что этим же вечером будет плескаться в ней вместе с Джулианной.
43
Терраса (ит.).
Но настоящей изюминкой была сама terrazza, с которой открывался захватывающий вид на Флорентийский собор, дворец и окрестные холмы. Джулия уже представляла, как они с Габриелем лежат обнявшись и с кровати любуются звездами, потягивая кьянти. Или (тут она покраснела) предаются любовным наслаждениям. Под звездами и при свечах.
«Оргазм с Габриелем при свете звезд…»
Как только они остались одни, Джулия крепко обняла его и поблагодарила за сказочно красивые апартаменты.
— Все для тебя, любовь моя, — ответил Габриель, нежно ее целуя. — Все для тебя.
По правде говоря, ему хотелось прямо сейчас уложить Джулию на эту белоснежную кровать и устранить последний барьер в их близости. Но в самолете Джулия почти не спала и теперь выглядела заметно уставшей. В ответ на его поцелуи она откровенно зевала.
— Я сейчас быстро приму душ, переоденусь и нанесу визит в Уффици. Ты не соскучишься без меня? Если хочешь, приляг и вздремни. А то я могу попросить Паоло записать тебя на массаж в спа-салон.
Как ни заманчиво было испробовать на себе искусство итальянских массажистов, Джулия предпочла остаться в номере.
— Я, пожалуй, прилягу. Конечно, это не лучший способ борьбы с разницей в часовых поясах, но, если я немного посплю, меня хватит на обед и на потом, — сказала она и покраснела.
Габриель коснулся пальцем ее подбородка.
— Джулианна, то, что я сейчас скажу, я больше повторять не буду. Никакой спешки. Сегодня мы можем просто отдохнуть, никуда не торопясь. Хотя, думаю, нам не помешало бы испробовать возможности этой ванны. Вдвоем. — На его губах появилась соблазнительная полуулыбка.
— А я бы с удовольствием.
Габриель поцеловал ее в нос.
— Я заказал ароматы для ванны от парфюмерного дома «Санта-Мария-Новелла». Выбери на свой вкус, и мы потом ими насладимся. Ужин я закажу на девять или на половину десятого.
— Мы будем ужинать в ресторане отеля?
— Нет. — Габриель
— Только мимо проходила. Я и не догадывалась, что там есть ресторан.
— Есть, и мне не терпится тебя туда сводить. — Габриель поцеловал ей пальцы. — Я заказал в номер фрукты и минеральную воду. Если захочешь еще что-нибудь, смело заказывай. Шампанское, пожалуйста, оставь на вечер. Оно нам пригодится в ванне, — с усмешкой добавил он.
— Ты меня балуешь, — сказала Джулия, которой вдруг стало неловко.
— Нет, любовь моя. Я тебя не балую, а обращаюсь с тобой так, как надлежало бы обращаться с ранних твоих лет. Но тебя всю жизнь окружали глупцы, и среди них я занимаю почетное первенство.
— Среди твоих недостатков глупость никогда не значилась. — Джулия встала на цыпочки и поцеловала его в губы, после чего отправилась в душ.
Габриель вернулся через несколько часов. Он замечательно провел время со своим другом Массимо Витали. За чашечкой эспрессо они говорили о завтрашней его лекции и о банкете, который Галерея Уффици устраивала в его честь. Габриель был польщен, однако больше радовался за Джулию. Итальянцы мастерски умеют устраивать такие празднества. Ей наверняка понравится. Лекция, потом банкет, и все — в ее любимой галерее.
Джулия спала прямо на покрывале, в своей атласной пижаме цвета шампанского, и темные волосы, словно нимб, окаймляли ее голову. Она была похожа на темноволосую Спящую красавицу.
Габриель нагнулся к ней и поцеловал в щеку. Джулия даже не шевельнулась. Тогда он решил налить себе чего-нибудь и посидеть на террасе, пока не наступит время будить его красавицу. Он был даже рад этой возможности остаться наедине с собой и наметить планы на ближайшие дни. Он ощущал непривычную легкость, будто земной шар перестал давить ему на плечи. Ему до сих пор казалось чудом, что Джулия, узнав правду о Полине и Майе, не перестала его любить. А разве не чудо, что они благополучно дожили до конца семестра, не вызвав гнева факультетского начальства? У Габриеля было более чем достаточно оснований для благодарности. И самое главное — их ждут две удивительные недели, когда они будут принадлежать самим себе и друг другу.
«Джулия не из тех девчонок, с кем можно покувыркаться, а потом бросить. На таких, как она, женятся». Слова Скотта и сейчас звучали у него в ушах.
Скотт был прав. Джулия была особой девушкой. Красавицей, наделенной умом и способностью сострадать. Она любила глубоко и любовь свою дарила щедро. Она заслуживала гораздо большего, чем положения профессорской любовницы, хотя Габриель никогда не считал их отношения обыкновенным романом. А люди пусть думают и говорят что угодно. Он полез в карман пиджака и нащупал бархатную коробочку. Мысль о постоянных отношениях с одной женщиной всегда была для него понятием далеким. Джулианна и здесь резко изменила его взгляды.
Сегодня он намеревался дать ей почувствовать всю силу его любви. Сегодня он хотел поклоняться ей, но без завершающего аккорда этого поклонения. Пенистая ванна с итальянскими ароматами, массаж… все, чтобы она, находясь рядом с ним, не стеснялась своей наготы. Она до сих пор оставалась робкой и застенчивой, а он хотел, чтобы она ощутила свою сексуальную привлекательность. Пусть поверит, что способна будоражить и вызывать желание. Этот Саймон просто лишил ее уверенности в себе. Она поверила в собственную фригидность и сексуальную неполноценность. Габриель чувствовал: у нее до сих пор остался подспудный страх. Боязнь разочаровать его в момент интимной близости.