Инферняня
Шрифт:
Гера, Вивиан и Швайгер вышли. Гермес задержался, обернулся к нам с Томасом:
— Вы идете? Нам нужны будут два свидетеля от Корпорации.
— Да, — сказал Томас.
Гермес тоже вышел.
— Зачем им это? — спросила я.
Потому что насколько я поняла, мойры — вещь, которой и Зевс боится.
— Гермес хочет подстраховаться по всем фронтам, — сказал Томас. — Чтобы ни суд небесный, ни суд земной…
Мы шагали по тем же залам, по которым пришли сюда.
— А кто это — мойры? — спросила я.
— Богини судьбы, — сказал Томас и шепнул: —
— Вот еще! — буркнула я.
Понимаете, среди всех прочих закорючек там красовались несколько сердечек с буквой „Т“ в центре. Я, разумеется, нарисовала их чисто случайно, вовсе ни о чем таком не думая, но он-то — с его самонадеянностью — точно решит, что я имела в виду нечто определенное. По его адресу.
— Обещаю даже не открывать его, — сказал он, и очень серьезно! Без капли этой своей обычной насмешечки.
— Тогда зачем он тебе? — колюче спросила я.
— Тебя они могут вынудить отдать его, а меня — нет, — сказал он твердо.
Я шагала дальше, не отвечая. Томас сказал:
— Я верну тебе его, как только мойры удостоверят документ.
И я сдалась. Он же такой честный, прям как Грыыхоруу. Блокнот исчез в кармане его пиджака.
Так как мы отстали от всех, то нам пришлось их догонять почти бегом.
— На каком этаже мойры? — запыхавшись, спросила я у Томаса.
Мы подходили к лестнице. Остальные уже скрылись за теми шикарными резными дверьми.
— Они не здесь, — сказал Томас.
— Да?
— Они единственные, кто отказался перебираться в этот офис, — сказал Томас и открыл передо мной дверь. — И остались там, где были много веков.
— Где?
— На каменном острове посреди болота, — сказал он. — Нам наверх.
— Посреди болота? — я передернула плечами.
Ну не люблю я болота. Правда, я не разу на них и не была. Когда гостила на ранчо у папиных родителей в Техасе, я не приближалась к местным болотам и на милю. Потому что насмотрелась на тварей, которые в нем живут, по телевизору: на одном канале постоянно их показывали — видимо, глава канала был тайный болотофил. Так я потом этот канал даже из списка программ удалила, чтобы и мельком не увидеть, когда пультом щелкаешь.
И я сказала Томасу:
— Не хочу я в болото!
— И не надо, — сказал он. — Мы на остров едем.
— Но вокруг-то болото!
— Ну и не подходи к берегу.
— А вдруг надо будет пробираться через болото? — не отставала я. В фильмах всегда так происходит. Не любит кто болота, так обязательно в него булькнется и вообще утонет. Или его съест кто-нибудь.
Томас приостановился:
— Не надо будет. Я тебе обещаю.
— Ну хорошо, — но своему опыту, добытому из телевизора, я верила больше.
Мы стали подниматься. Вверху слышался голос Вивиан, что-то бурно обсуждавшей. Потом через перила к нам перегнулся Гермес:
— Ну где вы там?
Через еще одну деревянную резную дверь мы вышли на крышу. Ровную, плоскую крышу, на которой рядами выстроились всяческие летательные, как я понимаю, штуки. Отсюда открывалось все небо — и видно было, что на другом
Кроме вертолетов и пары небольших аэропланов здесь были русские сани (без лошадей), несколько карет, какие-то лодки, вроде Аполлоновой, и даже кресла с красивыми деревянными крылышками по бокам. Это то, мимо чего мы прошли, остальное я не увидела, ряды тянулись в бесконечность крыши, а кое — какие вещи были накрыты брезентовыми чехлами.
Мы вслед за остальными подошли к одному из вертолетов.
— Ну один к одному как тот, который я в Нью — Йорке последний раз нанимал, — говорил Швайгер, прикоснувшись рукой к золотому боку аппарата. Тут до Швайгера дошло. — Эй, — сказал он Зевсу совсем не так, как подобает говорить с богами, — так это ты на отель приземлился и сказал, что ты — я? — и повернулся к нам с Томасом: — А вы на меня наехали!
— Извини, — сказал Томас.
— Извини, — сказал Зевс. — У меня другого выхода не было. А то бы агенты Корпорации сразу ко мне явились, — он неприязненно взглянул на Томаса. — А, хотя они и так… Ну, кто поведет? — спросил Зевс и посмотрел на Геру.
— Ты же знаешь, я не лечу, дорогой, — сказала она.
— Но нам нужен летчик, — с досадой сказал Зевс.
— Но ведь вы сами прекрасно водите вертолет, — ехидно сказал Швайгер.
— Вожу, — розовея от удовольствия, сказал Зевс. — Да не так чтобы прекрасно. Последний раз В Нью — Йорке чуть мимо крыши не жахнулся…
— Ладно уж, я поведу, — сказал Швайгер. Но, по — моему, был рад, что он тут круче всех и водит вертолет.
Швайгер сел за штурвал. Зевс — рядом. Томас, Вивиан и я разместились сзади. Вертолет был шикарный. Полированное дерево, позолота. У богов все, наверное, такое — только высшего сорта. Даже зубочистки какие-нибудь — и то, поди, золотые с бриллиантами.
— Отличная звукоизоляция, — сказал Швайгер Зевсу, когда мы взлетели.
— А как же, — сказал Зевс самодовольно.
— Где это болото? — спросила я у Томаса. — На земле?
— Да, — сказал он.
И я уставилась в окно. Потому что никогда раньше не летала на вертолете. Нас слегка потряхивало, пока мы не выровнялись и не направились прямо к горизонту — вернее, туда, где заканчивалась зелень и начинался туман.
Над головой стояло гудение. Внизу проплывали белые дома, потом надвинулся туман, и мы были будто в подводной лодке, плывущей в молоке. Зевс давал Швайгеру указания по ходу полета.
Мы вышли из тумана, немного снизились. В ночи едва белели горные вершины, покрытые снегом. Потом пошли черные долины, какой-то городок — как я поняла по россыпи огоньков на холмах, и снова горы, горы.
— Ох, — сказал вдруг Зевс. — И как я забыл! Старушонкам бы гостинец нужен!
Мы с Томасом переглянулись, я пожала плечами.
Зевс обернулся и посмотрел на меня:
— А то еще подумают, что гостинец — это ты!
Я даже заикнулась:
— Й — я??
— Угу, — сказал Зевс, окинув меня взглядом. — Точно.