Инкарнация
Шрифт:
Адель и раньше видела мертвых людей – когда в Монсальваж приходили холода, уходили чьи-это жизни. В тесных переулках рабочих районов засыпали и никогда больше не просыпались бродяги, встречались и совсем молоденькие юноши или девушки, которым не повезло найти тепло и приют. Адель не желала закончить свою жизнь, как они. Конечно, ее семья находилась не в столь бедственном положении, но никто не знал, что ждало их в будущем. И об этом будущем стоило позаботиться.
Множество мыслей вихрем пронеслось в голове Адель, пока она оставалась неподвижной. Но девушке уже не помочь, и нельзя медлить: вдруг Канцлер передумает?
Пройдя пару пустынных коридоров и обдумывая, в какую переделку она угодила, Адель услышала чье-то тяжелое дыхание, а завернув за угол, увидела возле широкого окна еще одну девушку, которая держалась за горло. Точнее двух. Вторая уже безжизненно лежала на холодном полу, не менее бледная чем мрамор. Но девушка у окна еще отчаянно боролась за жизнь.
Что за игры велись в этом Дворце? Инстинкт самосохранения подталкивал Адель бежать отсюда со всех ног, вернуться к семье – хотя возможно это уже не выход, она слишком много видела тут и вряд ли ее жизнь что-либо значит для принцессы, которая уже убила двух девушек своими чудовищными корсетами, а сама Адель спаслась по велению случая – высокого и синеглазого господина Случая…
И все-таки во всем происходящем чувствовалась дикая несправедливость, возмутившая Адель. Девушки пришли сюда с надеждами стать королевой, блистать на балах, нести свет в свое королевство, а что получили? Теплый прием устроила им принцесса Элейна!
Адель подбежала к девушке и завозилась со шнурками платья, пытаясь помочь ей освободиться, но корсет буквально впился в тело, не желая отпускать. Она вспомнила про нож в руке Канцлера и осмотрелась в поисках чего-нибудь острого, и, о Королева, возле камина в углублении стояла изящная и острая как пика кочерга. Адель схватилась за золоченую ручку, оценивая инструмент, и только она поднесла острие к шнуровке корсета, как раздались шаги в коридоре появилась парочка – мужчина в белой рубашке, рыжеватые волосы которого теперь прикрывала, словно шапочка, маска малиновки, и претендентка в бледно-голубом платье с незабудками, набросившая на плечи мужской сюртук, Джудит. Глаза девушки расширились от страха или удивления, а может негодования, когда она увидела Адель с кочергой, зависшую над почти бездыханной претенденткой.
– Отпусти ее, немедленно! – приказала Джудит, и Адель поняла именно так: приказала.
Но Адель не теряя больше ни секунды поддела шнурок и рассекла его острием, освобождая девушку. Та задышала, как выброшенная на берег рыбина, в своем переливающемся серебристо-голубом платье, похожем на чешую.
– Спасибо… – еле слышно выговорила она, и Адель поразилась тому, насколько сильной все-таки была девушка перед ней, а ведь сама она даже лишилась сознания (в этом конечно были и свои плюсы, на миг задумалась Адель, вспомнив «сонный поцелуй», но быстро одернула себя).
Адель поднялась, все еще держа перед собой кочергу, словно Джудит могла накинуться на нее. Или Анри, если уж на то пошло. В конце концов, она ничего о нем не знала, разве что он увивался
– Кому ты служишь? – с предельной серьезностью спросила ее Джудит.
«Исключительно себе», – хотела ответить Адель.
– Королеве конечно же, – проговорила она, а если учитывать, что в мыслях она правда считала себя королевой, то это было равносильно. – И Святому Граалю, – добавила Адель. Какая же королева без легендарной чаши, в которой плещется магия? – А что насчет тебя, Джудит? Не ты ли причастна к этому беззаконию? – спросила Адель, глядя на девушку и избегая смотреть на Анри. – Может, ты заодно с… дельфинами Данаи? – проговорила она, вспоминая слова Канцлера. Ей показалось, или что-то все же промелькнуло в безмятежно-голубых глазах Джудит?
– Вижу, ты осведомлена. А ведь поначалу ты показалась мне более простой и искренней девушкой, – сказала Джудит, склонив голову набок. – Жаль. Кругом столько зла и предательства…
Ее слова казались слишком тяжелыми, будто бы преисполненными вековой мудрости. Адель всмотрелась в слишком правильное лицо Джудит – такое же, как и она сама, – пытаясь найти ответы на свои вопросы.
– Ты заодно с Канцлером? – спросил вдруг Анри, переводя внимание на себя. Он поднял на руки девушку, которую высвободила из корсета Адель.
– С чего бы? – улыбнулась Адель, опуская кочергу.
– Вы так мило танцевали…
– Вы в принципе танцевали, – перебила парня Джудит. – Всем известно, что Канцлер не стал бы… даже принцесса Элейна…
– Перед моим очарованием, похоже, не устоять, – пожала плечами Адель, радуясь, что хоть в чем-то она преуспела.
Держа девушку на руках, Анри пошел по коридору.
– Нужно посмотреть, может кому-то еще понадобится наша помощь.
– Согласна, – кивнула Джудит, приподняв юбку платья так грациозно, будто была в центре бальной залы. Девушка внимательно посмотрела на Адель. – Так что, идешь с нами?
Адель взмахнула острой кочергой и положила ее себе на плечо.
– Почему бы и нет. Ради правого дела – всегда за!
Анри неплохо ориентировался во Дворце, и Адель старалась от него не отставать. Когда они вернулись к гардеробным комнатам, по пути освободив еще несколько задыхающихся девушек из плена заколдованных корсетов, их встретила леди Сания. На полу гардеробной, накрытые белей тканью, лежали еще три девушки.
– Сколько потерь? – спросила леди Сания, будто они вернулись с поля боя. А может, так оно и было. Хозяйка Гардероба мельком глянула на Адель и кажется даже чуточку удивилась. Но обращалась она в основном к Джудит и племяннику.
Анри уложил на кушетку задремавшую на его руках девушку и, буркнув, что пошел за остальными, скрылся за дверьми гардероба. Джудит не сводила взгляда с белоснежных простыней, из-под которых виднелись лишь красивенькие туфельки.
– Я видела трех, и эти трое – шестеро.
– Семеро, – добавила Адель, вспомнив дочь леди Маргарет.
– Я позабочусь о Мередит, – сказала Джудит и, достав из складок платья небольшой мешочек, отошла к задремавшей девушке. – Ее нужно привести в чувство. Леди Сания, а вы подготовьте тела должным образом.