Инктобер. Месяц перемен
Шрифт:
Чтобы перенести это всё потом на бумагу.
Так, как надо, всё равно не получилось. Никогда не получалось. Всегда чего-то не хватало. То времени, то вдохновения. То память подводила, упускала какие-то самые важные детали.
Варя хотела бы рисовать всё время. Особенно птиц! Только с карандашом в руке она чувствовала себя человеком.
Берёза зеленела, это значит, осень будет долгой и милосердной. Октябрь, во всяком случае, точно. А Варе и нужен октябрь!
Она позавтракала и поспешила в свою комнату.
Сегодня выходной, но папа
Но Варя уже по привычке нырнула в комнату, укрылась за дверью.
«Тронутый» – вертелось у неё в голове.
Тронутый – это слово дня. Сегодня второе октября, второй день её личного испытания.
Про инктобер она давно слышала. Даже иногда пыталась что-то рисовать, но никогда не выкладывала в Сеть, как это делают все участники.
Кто она такая, чтобы пользоваться знаменитым тегом? Чтобы показывать свои спорные эксперименты, робкие попытки самоучки – когда у других такая красота, что дух захватывает? Да её просто на смех поднимут!
Но в этом году всё иначе.
В этом году она решила: если осилит весь челлендж как положено, день в день, – значит, можно решиться на разговор с родителями.
Ну что ж, тронутый – значит, тронутый.
Вообще, инктобер нравился Варе своей непредсказуемостью. Одно и то же слово звучало по-разному для всех и могло увести куда угодно.
Нежный листик, тронутый морозом.
Речка, тронутая льдом.
Сумасшедший король, несущий смерть, его брат, жаждущий власти, – тут вмешалась игра со словом «трон», так тоже делали.
Варя быстро-быстро зашуршала карандашом, надеясь, что в процессе идея оформится.
Вчера она нарисовала долговязого чудика, который разгуливал по осенним тропинкам. Он шагал, засунув руки в карманы, пинком подбрасывал в воздух сухую опавшую листву. Как-то сам нарисовался. Варя не знала ещё, как его зовут, какой у него характер. Но он точно был из тех, кто не позволяет собой командовать! Даже тому, кто его создал. То есть ей, Варе.
Она остановилась и вздохнула.
У неё девятый класс. Математический. Она не хочет идти в десятый с профильными математикой и экономикой, а потом окончить такой же вуз и всю жизнь заниматься финансами. Она хочет рисовать! Она уже нашла, где бы можно учиться, чтобы стать художником.
На бумаге оживал всё тот же чудик. Сегодня он казался ещё чуднее: погружённый в свои мысли, слегка сумасшедший и тронутый октябрём. Такая осень, наполненная листвой и солнцем, очарует кого угодно.
Да
Художник – хорошая профессия, можно зарабатывать. Варе на жизнь, во всяком случае, хватит! Чтобы убедить в этом маму с папой, она насобирала кучу успешных имён и историй. Есть чем крыть.
Только вот крыть она не умеет. Дойдёт до дела – будет мямлить и краснеть, а в конце концов умолкнет и замрёт.
Она ещё раз посмотрела на чудика-насмешника. Положила пару завершающих штрихов.
Инктобер, помоги!
3 октября
Наверное
– Ты что так поздно?
Мама повязала передник, руки в муке. Но всё-таки вышла встретить Варю.
– В школе задержали, – вяло отозвалась Варя.
– Давай быстро мой руки и за стол.
Варя отправилась в ванную, оставив рюкзак на полу в прихожей.
Мама затеяла что-то печь, такое не часто бывает. Но Варя пришла такая усталая, что ей не до печенья и вообще не до еды.
В конце четверти итоговая контрольная по алгебре. С каждым годом эти проклятые контрольные всё сложнее. Варя очень старается, но всё равно болтается в отстающих. Она не тянет алгебру, это ясно и ей самой, и преподавателям, и, кажется, даже маме. Её каждый год хотят перевести в другой класс, обыкновенный. И каждый год папа приходит в школу, выясняет отношения, а потом дома страшно ругает Варю.
Лучше бы папа этого не делал. Он вовсе не крутой и не влиятельный, чтобы перед ним заискивали и за счастье считали угодить. Варин папа просто… Сам он называет это умением добиваться своей цели и считает, что Варя должна брать с него пример.
Но в школе его считают скандалистом и не хотят связываться. Зато смотрят на Варю такими глазами…
Варе из-за этого очень стыдно. Она пытается быть незаметной. Потому что быть популярной или даже просто симпатичной у неё не получается.
Она плеснула водой в лицо и уставилась в зеркало. Оттянула к вискам уголки глаз. Так красивее. Отпустила пальцы, и снова – глаза навыкате, нос каплей, волосы мышиного цвета. Зато длинные, до пояса. Чего хорошего? Варя с удовольствием избавилась бы от этого богатства. Но разве ей разрешат?
В дверь ванной постучали. Варя очнулась, только сейчас сообразив, что слишком долго моет руки.
На столе стояло блюдо с горой оладий. Варя есть по-прежнему не очень хотела, но за оладушком потянулась.
– Это на завтрак, – мама легонько стукнула её по руке. – На ночь такое нельзя. Вот твой ужин.
Чашка с солёным творогом, отварная куриная грудка и чай.
Варя села и покорно принялась за творог.
– Ты что, обиделась? – не оборачиваясь, спросила мама.
Она закладывала новую порцию оладий на сковородку.