"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Смотрите, чтоб не разорвало пушки.
— Не волнуйтесь кавалер, эту бронзу не разорвет даже три совка такого пороха. А в старую чугунину я положу столько, сколько положено для двадцати фунтов. И картечь туда класть не буду, в кулеврины положу по два ядра, на пол-совка пороха, так будет надежнее. Просто нужно, чтобы враг подошел поближе.
— Надеюсь, что они встанут в воротах, — сказал кавалер.
— Лучше и быть не могло бы.
Люди капитана умели обращаться с пушками, это было видно сразу. Это и чуть успокаивало. Да, у него были пушки с
Да и Пруфф вдруг стал делать непонятные вещи, легкие кулеврины он поставил прямо напротив входа, а тяжелые полукартауны покатил в углы.
— Что вы делаете? — спросил Волков чуть раздраженно. — Ставьте пушки перед воротами, а не в углы.
— Кавалер, я не учу вас строить солдат в ряды, и вы не учите меня управляться с пушками, — заносчиво отвечал капитан Пруфф.
— Не учить?
— Не учите. Хоть ядром, хоть картечью, всегда лучше бить не во фронт, а с угла во фланг. Больше побьешь. Вы же были в осадах, должны знать.
— Я в осадах был с мечом и арбалетом. Я не пушкарь.
— А я пушкарь, вот если они, как увидят пушки, и станут за углы, как вы их будете доставать? — продолжал капитан. — Попрячутся, вот тут мы их картечью с обоих углов и возьмем.
Волков понял, что Пруфф знает, что делает, и больше к нему с советами не лез.
А капитан тем временем спрятал кулеврины под рогожу, а за ними легли канониры, а полукартауны поставил в дальние, темные углы арсенала. И сказал:
— Ну, мы готовы.
Все солдаты смотрели на кавалера, ждали его решения. Волков оглядел всех, он видел их взгляды, он чувствовал, что они в него верят. И он заговорил:
— Арбалетчики и стрелки, бьете только по моей команде. Канониры, вам команду даст капитан. Те, кто с железом, если враг все-таки войдет сюда, встаете ко мне в линию под левую руку, всем взять алебарды, нам нужно дать время стрелкам перезарядиться. Хилли-Вилли, бьете только офицера, если его не видно — знаменосца или сержанта. Скарафаджо, ты как, сможешь на своей деревяшке подрезать караульного, когда он войдет?
— Ну, попытаюсь, — сказал Роха, постучав своей деревяшкой по камням пола. — Думаю, что справлюсь.
— Нет, пытаться нельзя, нам нужно будет ранить двоих караульных, что стоят снаружи, когда они сюда войдут. Ранить наверняка, есть доброволец?
— Я желаю, господин, — тут же откликнулся сержант Карл по прозвищу Вшивый.
Волков даже не узнал его сразу, теперь он был в кирасе и наплечниках, на голове у него был крепкий шлем, а не тот рыцарский, что он носил до этого. В руках он держал алебарду.
— Стань вон туда, — кавалер указал куда, — дверь откроется, вот эта створка, я нападу на них, они станут к тебе спиной, ты должен ранить их, но не убивать, понял? Они должны убежать и поднять тревогу.
— Понял господин, буду колоть в ляжки или в брюхо.
— Они в кирасах, коли в ляжки. Еган, — позвал рыцарь.
— Да, господин, — откликнулся
— Возьми пару кирас и охапку оружия из бочек, принеси сюда, как дам команду — со всего маха кинешь все это на пол, чтобы стража на улице услышала, понял?
— Да, господин, — Еган заметно волновался.
— Да не бойся ты, — сказал Волков так, чтобы и другие слышали, — если дело пойдет плохо, уйдем через лаз. Всех нас тут не убьют, даже если врагов больше сотни будет.
Говорил кавалер уверенно, и его уверенность передавалась людям.
Еган понимающе кивал головой и пошел собирать железо.
— Тушите лампы и факела, прячьтесь, пушкари и стрелки, спрячьте фитили, чтобы от входа их не было видно.
Все стали тушить свет и прятаться в углы и за бочки, арсенал погрузился в темноту.
Сам он подошел к двери, стал так, чтобы сразу его не заметили, он едва различал сержанта Карла, что стоял напротив. Это было хорошо, значит стражники, что войдут в арсенал со света, и вовсе ничего не увидят.
Еган подошел к воротам, держа на руках пару кирас и целую охапку оружия, остановился, ожидая команды.
— Как бросишь, отходи к сержанту и заряжай арбалет, — приказал Волков.
— Ага, — откликнулся Еган.
Все! Все было готово. Можно было начинать, кавалер стоял несколько мгновений, сжимая и разжимая пальцы, он еще думал, что можно уйти отсюда без боя, просто обворовать арсенал и все. Он еще тешил себя такой мыслью, он знал, что если даст сейчас приказ уходить, все тихонько поднимутся и полезут в лаз. А еще Волков знал, что не даст такого приказа, потому что… Потому что ему было мало того, что можно было пронести через лаз, ему нужно было все, что есть в арсенале. И все, что есть на улице. Все это можно будет забрать себе, и коней, и подводы, и еще доспехов и оружия и все что награбили еретики, потому что, ему это нужно. И никто его за это не осудит, ведь заберет он все это у еретиков, у безбожников, у врагов.
Кавалер машинально проверил все ли на месте. И топор, за поясом и стилет в сапоге были там, где им и положено. Он еще раз подумал о том, что меч у него слишком дорогой для такой жизни, и надо будет его продать, а себе купить что-нибудь попроще. Но сейчас придется поработать таким, какой есть. Он достал меч, поправил щит, вздохнул, выдохнул и подумал, что дальше тянуть нельзя, иначе люди начнут волноваться и сказал негромко:
— Еган, бросай.
— Бросать? — переспросил слуга.
— Бросай ты уже, дурень, — крикнул кто-то из угла.
Солдаты больше не хотели ждать. Надоело всем. И Еган бросил железо на камни. В тишине арсенала звук был очень громким. Еган подождал, прислушиваясь, поднял все, что нашел на полу в темноте, и снова бросил на пол. И пошел, встал рядом с сержантом Карлом. Волков услышал, что он натягивает тетиву на арбалете. А огромная половинка двери поползла, громко заскрипела, чуть приоткрылась, в темноту пролилась полоска света, и кто-то спросил с улицы:
— Ну, что там?
— Кирасы, — ответил кто-то другой.