"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Соллон багровел, Соллон не помнил. Солдату смотрел на управляющего, и ему казалось, что он все время врет, а писарь все записывал.
— Сколько десятин в пашне? Сколько в выпасе? Сколько под паром? Сколько лугов под покос?
Соллон не помнил, ему нужно было уточнить.
— Сколько посеянной пшеницы, ячменя, ржи? Есть ли хмель, солод?
Соллон не помнил, ему нужно было уточнить.
— Сколько мужиков о лошадях, сколько безлошадных? Сколько лошадей берут у барона на пашню? Дает ли кто другой мужикам лошадей?
Соллон
«Хорошо, что я их вызвал, — думал солдат, глядя на аудиторов, — а сдуру все сам хотел сделать».
Он даже усмехнулся, осознав, что вообще не понимает и половины вопросов, что задают аудиторы.
— Сколько мужиков имеют плуг с отвалом, а сколько пашут сохой? — читал очередной вопрос магистр Краиц.
Соллон не знал.
— У скольких мужиков есть волы, а у скольких есть коровы?
Соллон не помнил.
— Сколько мужиков ходят в работы, и какой выход дают?
Соллон не помнил.
Свечи сгорели до половины, барон откровенно дремал, а солдат уже хотел, есть, но вопросы аудиторов и не думали заканчиваться.
Ткут ли бабы холсты, есть ли в имении бондари, скорняки, сапожники, кузнецы, пивовары, все это хотели знать аудиторы. Они задавали и задавали вопросы: о мельницах и трактирах, о лошадях и коровах, о барщине и оброке. Да, эти люди знали как вести дела, а солдат опять благодарил Бога, что не взялся за это сам. Наконец магистр отложил книгу, из которой читал вопросы и сказал:
— Вы, господин управляющий, ответили далеко не на все наши вопросы.
Соллон был почти уничтожен. Он не ответил.
— Нам бы хотелось, — продолжал магистр Крайц. — Видеть все книги, все бумаги, по делам имения. Надеюсь, они все в порядке?
— С ними все в порядке, — выдавил Соллон, — завтра я вам все предоставлю.
— Нет, — сухо произнес Деркшнайдер. — Мы просим предоставить их нам сейчас, то есть немедленно.
— Все бумаги? Сейчас? — на Соллоне не было лица.
— Да, все бумаги сейчас, — настоял худой аудитор.
— Хорошо, — управляющий встал, — я сейчас принесу их.
— Сержант, — сказал Волков.
— Да, господин коннетабль, — откликнулся тот.
— На улице темнеет, возьмите пару людей, и проводите господина управляющего, чтобы он не потерял бумаги в темноте, и проследите, чтобы он случайно не забыл какую-нибудь из бумаг дома. Ты понял меня?
— Будет исполнено, — сказал сержант.
Управляющий угрюмо поглядел на Волкова, и аудиторы поглядели на Волкова, только удивленно, даже проснувшийся барон поглядел на Волкова, а тот сидел, как ни в чем не бывало в кресле, и улыбался, и тогда барон сказал:
— А не желают ли господа откушать со мной?
Магистр Крайц встал и с поклоном
— Для нас это будет большая честь.
— А вы коннетабль, присоединитесь к нам? — спросил барон. — Или вы опять куда-нибудь уедете на ночь глядя?
— Обязательно присоединюсь, я страшно голоден от этих разговоров.
Барон засмеялся, а аудиторы заулыбались.
Ночью Волков проснулся от громкого стука в дверь. Солдат сел на кровати, а Еган тут же зажег свечу.
— Господин коннетабль, — доносилось из-за двери. — Проснитесь!
Волков встал, кинул Егану копье, а сам обнажил меч, взял щит и сказал Егану:
— Открывай.
На пороге стоял один из стражников, тот, что дежурил ночью на воротах.
— Ну, — спросил Волков.
— Господин коннетабль, какой-то бродяга пришел, вас желает видеть.
— Ты дурак? Ты что меня из-за бродяги разбудил?
— Он говорит, что он ваш человек, и говорит, что дело срочное.
— Не дай Бог, я этого бродягу не знаю, — предупредил стражника Волков, показав ему кулак.
— Он божится, что он ваш человек, — чуть испуганно произнес тот. — Говорит, его Сычом кличут.
— Сычом? — стал припоминать Волков. — И что он тебе сказал?
— Ничего. Говорит, вас видеть хочет.
— Еган, сапоги.
Они спустились во двор замка, там, у костра коротал ночь второй стражник, а с ним был тот самый Фридрих Ламме, по кличке Сыч. Сыч поздоровался, и, отведя солдата в сторонку, тихо заговорил, почти зашептал.
Одежду он так и не постирал, а помимо запаха давно не стираного тряпья, от него несло дурным пивом и чесноком, но солдат был привычен к мужскому духу.
— Всю ночь в трактире заседают — трактирщик, управляющий Соллон и еще три мужика мне неизвестных. Пьют, ругаются, вас матерят, видно припекли вы их всех.
— И что говорят?
— Говорят, что решать нужно с вами.
— И как же собираются?
— Того не слышал, шепчутся.
— Ну, а что за три мужика? Опасные?
— Не думаю, может приказчики, может купчишки, чернильные души — одно слово. Перепуганы все до смерти. Видел, как деньги собирали. Считались — рядились, чуть не до драки.
— Правильно сделал, что пришел. Иди, следи дальше. Награда будет.
— Экселенц, то, что они там всю ночь шептались — еще не все, — добавил Сыч.
— Что еще? — спросил солдат.
— Холоп управляющего три раза в трактир прибегал. Три раза какие-то бумаги приносил. Соллон бумаги жидку отдал, бумаги, думаю, ценные.
— Почему думаешь?
— Жидок их прочел, и под рубаху спрятал, к сердцу прижал.
— Вот оно как? — солдат задумался, а Сыч продолжал:
— А я сижу, думаю, а чего холоп управляющего взбегался? Дай думаю, посмотрю, пошел за ним до двора, во двор заглянул, а там второй холоп управляющего в воз скарб укладывает, и в него уже кони впряжены.