"Инквизитор". Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Верно-верно, — тут же соглашался Рене, — так же внезапно появились и у нас, я даже и придумать не смог, откуда они выскочили. Чёртово отребье!
Лагерь, который он построил, прибывшие офицеры признали укреплением достойным. Что ему польстило. Не зря он десяток раз оббежал частокол по периметру, не зря ругал офицеров и инженера, тыча их носом в недоделки. Теперь полковник Эберст с удивлением говорил ему:
— Отличный лагерь, полковник Фолькоф, и главное, так быстро возведённый,
«Знали бы вы, чего мне это стоило».
Но лагерь был явно мал для целой армии, так как к вечеру генерал должен был привести ещё около двух тысяч человек. Зная это, Волков велел Шуберту начать разбивку новых мест за пределами лагеря. И подготовить место для шатра генерала. Также он приказал поварам готовить еду в расчёте на то, что уже с вечера придётся кормить больше четырёх тысяч человек. Но все эти приготовления не сыграли никакой роли.
Ничто не помогло задобрить генерала. Фон Беренштайн, только прибыв, сразу звал Волкова к себе.
— Крепость отстроили, — брюзжал фон Беренштайн, проходя по лагерю. Шёл он тяжело, опирался на палку, как старик, — долго тут сидеть думаете? Пока провизия не кончится?
— Как приказано было, — отвечал Волков, — велено было сохранить обоз. Я и сохранил его. Велено было поставить лагерь, я его поставил.
Другие офицеры шли следом, прекрасно слыша их разговор.
— Велено вам было лагерь ставить на том берегу реки, — продолжал отчитывать его генерал. — А теперь что…? Как переправляться думаете на виду у мужичья? Штурмовыми колоннами пробиваться?
— Я не мог поставить лагерь на том берегу. Это было невозможно, хамы уже ждали меня на этом берегу. Мне пришлось принять бой.
— Да-да, читал я ваш рапорт. Приняли вы бой, и при этом вы потеряли много людей… Да, кстати, я не вижу ваших прекрасных арбалетчиков, — генерал остановился и стал притворно оглядываться по сторонам. — Кажется, нет их нигде?
— Они сбежали во время боя, — не стал врать Волков. Он едва удержался, чтобы не спросить в ответ у генерала: «Где полк фон Клейста и небольшой обоз, что шёл с вами?» Слава Богу, что дал ума промолчать. А фон Беренштайн не унимался:
— Вот! Деньги, брошенные на ветер. Жуликам пришлым деньги подарили. Три месяца содержания выдали небось?
Он хотел, видно, намекнуть, что сбежали они неспроста, но Волков пресёк эти домыслы.
— Всего месяц вперёд оплатил, — ответил он быстро.
Генерал махнул на него рукой:
— Не умеете вы, Фолькоф, даже солдат правильных выбрать. Уж и не знаю, как вы умудрились патент от государя нашего на чин полковника добыть.
И всё это генерал так и говорил при других офицерах, причём при младших офицерах его же полка. Тут и Рене был, и Хайнквист.
— Я патента не добывал…, - начал было кавалер.
Но фон Беренштайн оборвал его пренебрежительным жестом:
— Отставьте, знаю я подобных ловкачей.
Волков
А генерал пошёл дальше, оглядывая лагерь, всё ещё брюзжал:
Офицеры ему возражать не смеют, соглашаются. Волков молчит, хотя в принципе тоже согласен с генералом. И фон Беренштайн продолжает:
Офицеры кланялись и расходились, и как они разошлись, генерал спросил:
— И где же вы думали поставить мне палатку?
— Если вам будет угодно расположиться в лагере, то, надеюсь, вас устроит южная стена. Там телеги, лошадей нет, кашевары костров там не жгут, там потише и будет.
— Распорядитесь там и поставить, — повелел генерал.
Там ему палатку и поставили, место действительно было неплохим, разве что за южной стеной был овраг, у которого были оборудованы нужники, а так место было хорошим. Хорошим.
Этим же вечером, гремя барабанами, с развевающимися флагами, подошла пёстрая, яркая колонна ландскнехтов. Три роты, не менее шести сотен человек, возглавлял бодрый человек в огромном берете и на стареньком мерине. И звали его капитан Зигфрид Кленк. Теперь ужин нужно было готовить на пять тысяч человек.
Даже учитывая, что в лагере находится тысяча с лишним возниц, кашеваров, сапёров, всяких других людей ремесла не воинского, всё равно выходило число внушительное. Волков прикидывал, прохаживаясь с Хайнквистом по лагерю, что, даже оставив в лагере крепкую охрану, генерал фон Беренштайн сможет выставить в поле три тысячи двести, а то и три тысячи четыреста человек, из которых три сотни кавалеристов. Кавалер видел мужиков в деле и не был о них излишне высокого мнения. Уж не горцы, это точно.
А учитывая, что среди армии генерала фон Беренштайна были шесть сотен хороших солдат Волкова, не считая его же отличных стрелков, и шесть сотен ландскнехтов, то успех мужичья казался ему весьма эфемерным.
Теперь он почти успокоился. И чёрт с ним, с генералом и его едкими придирками, неделя пройдёт, две, они разобьют мужиков, и он, получив свою долю добычи, поспешит сначала в Ланн, просить нового епископа на кафедру Малена, а потом к себе в Эшбахт. Причём со своим полком. Да, дел у него было много.
Поэтому он должен был высыпаться, и в эту ночь спал, как всегда прежде, то есть как усталый солдат.
А утром, ещё кашевары только раскладывали по мискам нелюбимое солдатами просо с небогатыми кусками солонины, в лагере появилась карета с мрачным и залихватским кучером. Волков сильно удивился бы, увидев карету, которая въехала в лагерь без его разрешения, но впереди кареты ехал Максимилиан и ещё один верховой. Карету он узнал. Карета не из дешёвых, а кони так и вовсе отличные, вся четверка хороша.