Инквизитор и нимфа
Шрифт:
У церкви было неладно. Это здание восемнадцатого века с заросшими мхом каменными надгробиями небольшого кладбища было знакомо Марку до последнего камешка, до последнего тенистого уголка. Он излазил здесь все ребенком. Водя пальцем, пытался читать стершиеся надписи на могильных камнях. Собирал некрупную, но сладкую землянику, так толком и не вызревавшую до самого конца лета. Больше нигде в округе земляника не росла. Сейчас над церковью стояла луна. Стояла как-то неправильно, словно от нее отсекли половинку — белый полукруг, хирургически аккуратный срез и темнота. Темнота колыхалась
На каменном порожке сидел человек. Сидел себе и сидел, чертил на земле какой-то железякой. Марк пригляделся. Длинный, чуть изогнутый меч. Катана. Такие коллекционировал их мастер-оператор. Металл не блестел в свете располовиненной луны. Металл покрывала ржавчина.
Человек поднял голову. Лицо его прятала тень, но хрустальный блеск глаз Марк ни с чем бы не спутал.
— Чего тебе надо, Салливан? Зачем ты сюда лезешь? — Голос у сидящего был равнодушно-скучливый.
— Куда — сюда?
Светлоглазый хмыкнул:
— Это ничейная земля. Туда, — при этих словах он ткнул мечом себе за спину, в сторону бесконечного кладбища, — тебе пока рано. — Помолчав, геодец — или все же кто-то другой? — непонятно добавил: — За долгую жизнь обзаводишься обязательствами. С некоторыми я уже развязался. — Отложив катану, он привстал на пороге и скрестил руки на поясе. Склонив голову к плечу, странный господин констатировал: — Ты пришел о чем-то попросить.
— С чего ты так решил?
— Живые сюда ходят только за этим. Итак, чего ты хочешь?
«Это дьявол», — понял Марк. Обыкновенный дьявол из дедушкиных побасенок, Старый Ник или как его там. А Марк спит. Он болен, спит и бредит во сне. Что ж, будем играть по правилам сна.
— Если я скажу, чего хочу, то что ты потребуешь взамен?
— Убей моего сына.
«Логично, равнодушно», — подметил землянин. Если Бог требовал от Авраама принести во всесожжение несчастного Исаака, то дьявол, конечно, возжелает смерти собственного отпрыска. А чего еще ожидать от дьявола?
— Кто твой сын?
— Он похож на меня.
— Геодец? Ван Драавен?
Светлоглазый усмехнулся. Он выступил из тени козырька, и сейчас Марк отчетливо увидел сходство.
Только этот казался младше. Ах да, в его волосах нет седины.
Хтонический двойник геодца заломил бровь:
— Он нынче так называется?
— А как он назывался раньше?
— По-всякому. Мой сын большой любитель менять имена и личины.
— И как же его зовут по-настоящему?
Владелец катаны поморщился, словно отведал кислого:
— Я не могу произнести его имя. Впрочем, это не важно. Обещай мне его убить, и я дам тебе то, чего ты желаешь.
С дьяволом следует вести себя осторожно. Марк покачал головой:
— Не ты один добиваешься его смерти. Твоему сынишке светит трибунал Верховного магистрата.
Бес задрал голову и расхохотался, и расхохоталась в ответ уцелевшая половинка луны.
— Люди, люди, — проговорил он сквозь смех. — Все
Чувство реальности происходящего уходило вместе со страхом, и с их уходом к Марку вернулось мрачноватое чувство юмора, присущее гэллоуэйским О'Салливанам. Вот и сейчас он подумал, что столкнулся с самым странным проявлением родительской гордости, о котором ему доводилось слышать.
Между тем загадочный господин прервал свое веселье и вновь уставился на гостя:
— Я вижу, ты уже не боишься.
— Не особо, — признался Марк.
— Зря. Страх прочищает мозги. Уходи и возвращайся, когда поймешь, чего хочешь. И помни о моем предложении.
Человек или бес развернулся и зашагал туда, где колыхалась волглая мгла. Ржавый клинок он оставил на пороге. Марк присел рядом с мечом и закрыл руками глаза. Это сон. Дурацкий сон. Надо проснуться.
— Салливан? Салливан, очнитесь, черт вас побери!
Кто-то сильно тряхнул его за плечо.
— Вы что, решили приползти на могилу учителя и подохнуть, как пес верный?
— Смердящий.
— Что?!
— Пес, говорю, смердящий.
Сильно болела шея. В каждый глаз как будто сыпанули по щедрой горсти песка. А может, так оно и было. Марк лежал, уткнувшись головой в дерновый холмик у самого подножия весело блестевшего креста. Уже занялся рассвет, и оранжевый шарик солнца пригревал все увереннее. Марк потер затылок — неужели успел обгореть? Да нет, просто заснул в неудобной позе, да еще прямо в грязи. Что-то ему снилось такое… неприятное.
— У вас, никак, рецидив, — с сомнением протянул Ван Драавен.
— У меня ремиссия. Вы когда меня нашли?
— Да вот сейчас и нашел. Всю ночь у меня на руках Тоити кровью харкал. Теперь еще вы. Не планета, а чумной барак.
Чудилась в тоне геодца некая фальшь, нарочитое какое-то возмущение.
Марк оперся руками и встал. И правда, зачем он сюда притащился? Эксгумация… Ах да, эксгумация. Недавний сон надвинулся, погустел — и Марк понял, что за все богатства, земные и небесные, не возьмется раскапывать эту могилу.
— Вы идти можете?
Геодец его раздражал. Резко развернувшись и нависнув над невысоким Ван Драавеном, Салливан процедил:
— Перестаньте мне покровительствовать. И сетовать перестаньте. Эта планета — то, во что вы ее превратили. А мне теперь результаты ваших трудов разгребать.
Он поднял рюкзак и, крутанувшись на каблуках, зашагал к хижине. Роса обильно сыпалась на ботинки. Надо сегодня же поставить палатку. Много чего надо сделать.
Войдя в комнату и убедившись, что геодец остался снаружи, Марк присел перед рюкзаком и уставился на саперную лопатку. Лезвие ее было чистым. Ни крупицы земли. Ни пятнышка грязи. Ни царапинки. Лопатка блистала новизной, словно только что сошла с заводского конвейера. Будучи сторонником системного подхода, Марк проверил и диагност. Кроме его собственных данных, ничего в памяти компьютера не нашлось, а перчатки и антисептик так и лежали в своем отделении нераспечатанные.