Инквизитор
Шрифт:
Недовольно шевеля чувствительными головными отростками, Сиврон заявил тонким злым голосом:
– Я ведь уже объяснялся перед гранд-инквизитором лично! Непосредственно за проект отвечал Бевел Лемелиск. Именно благодаря неряшливости этого идиота в чертежах, а также ошибкам в руководстве покойного Уилхуффа Таркина, враги Империи смогли уничтожить плоды нашего труда!
Ученый в щёгольской дорогой тоге, смотревшейся в лаборатории довольно странно, достал с одной из бесчисленных полок крошечный чип, блеснувший серебром:
– Вот исследования Бевела, можете
– Успокойтесь, - снисходительно бросил обер-инквизитор. К чипу он не прикоснулся: кусочек металлопластика остался сиротливо лежать на белой поверхности стола.
– Я лишь хотел указать на великое милосердие нашего Императора.
– А?
– вытаращил твилек водянистые глаза.
– Да... конечно. Чрезвычайно милостив и справедлив. Но вряд ли даже инквизиторам известно, как именно был наказан мой бывший сотрудник. Я пребываю в восхищении от остроумия и изобретательности, проявленных Императором.
Желтоватые зубы Сиврона ощерились в злорадной ухмылке, а по глянцево-розовой коже лица, изобличая возраст, вдруг рассыпались острые морщинки. Тремейн возразил без улыбки:
– Вы нас недооцениваете. Бевел Лемелиск был казнен по приказу Императора семь раз. Семь непохожих смертей, мучительных и долгих. Разум и воспоминания учёного копировались для передачи клонам.
– Вот именно, - отводя глаза, подавленно пробормотал твилек. Сиврону казалось, что взгляд обер-инквизитора, ледяной и бесчувственный, пронзает его насквозь.
Выдержав паузу, дознаватель резюмировал:
– Жаль, что вам неизвестно, куда мог сбежать клон Лемелиска... у Императора есть опасения на его счет. Утечка информации крайне нежелательна.
Тремейн медленно поднялся со своего места - любимого кресла Сиврона. Ученый, заторопившись, тоже вскочил:
– Уверяю вас, как только станет известно...любая мелочь... я тотчас же сочту своим долгом...
– Не сомневаюсь, - махнул рукой обер-инквизитор.
Секунду спустя перепуганный твилек разглядел только мелькнувшую в проеме автоматической бронированной двери синюю ткань.
...Выйдя на солнечный свет - в Центре Империи погода регулировалась через систему гигантских зеркал, размещенных на орбите, - Тремейн злобно пробормотал себе под нос:
– Вот ведь мокрица ползучая! Иногда я понимаю папашин порыв душить все, что движется. И как же в такие моменты не хватает Ма... Приказ по "Энтерпрайзу": отставить лезть на стенку, энсин! Переборки не для того придуманы.
Впав в задумчивость и сцепив руки за спиной, обер-инквизитор оглянулся на с виду неприметное здание Департамента:
– А за чипом придется вернуться позже.
Проходивший мимо офицер присмотрелся, затем остановился, прикоснувшись к кепи:
– Обер-инквизитор Антиннис Тремейн, если не ошибаюсь? Капитан Ксамуэль Леннокс, служу на звездном разрушителе "Тиран".
– Мне знакомо это имя, - доброжелательно кивнул инквизитор, впрочем, не без оттенка удивления.
– Один из славных героев
– Точно так, - скупо улыбнулся высокий крепкий капитан с острыми серо-голубыми глазами и выступающей вперед тяжелой челюстью.
– Вас я знаю по холотрансляции судебного процесса над теми мошенниками... Это было впечатляюще. Позвольте выразить моё почтение.
Пожав руку офицеру, Тремейн произнёс:
– Примите и мою признательность. Вы рискуете своими жизнями в космосе, а мы здесь делаем свою работу. Если понадобится собеседник, Леннокс, я к вашим услугам - за стаканчиком виски или как вам угодно.
– Благодарю, - чопорно опустил чисто выбритый подбородок капитан.
– А сейчас, возможно, я смогу быть чем-то полезен?
Еще раз смерив нового знакомого взглядом и чуть-чуть поразмыслив, инквизитор кивнул:
– Пожалуй. Нужно будет осуществить задержание в одном необычном местечке. Конечно, у меня есть мандат Инквизитория, но...
– Вам достаточно приказать.
Офицер немедленно огляделся по сторонам и властно махнул ближайшему патрулю штурмовиков:
– Эй, вы! Сюда, быстро! Следуйте за мной и этим господином. Шевелись, бестолочи!
ХХХХХХХХ
Расширившимися глазами Фиа наблюдала за странными событиями в Императорской опере. Девушка с братом приехала за полчаса до начала спектакля, отправила Тиира за напитками, а сама с букетом экзотических цветов решила заглянуть за кулисы: сегодня должна была выступать талантливая певица с Панторы, внучка барона Папаноиды. Штурмовик в белых доспехах неожиданно остановил посетительницу кратким: "Проходите мимо".
Ничего не добившись от солдата, Фиоре отошла в сторонку и спряталась в темном углу за широкой каменной статуей: что-то ей подсказывало не торопиться назад, к беззаботной, пёстро разодетой публике. Цветы панторанка выбросила.
Сначала двое солдат приволокли ошеломленного директора Оперы - толстенького самоуверенного человечка в элегантном костюме, с тростью, усыпанной драгоценными камнями. Директор слабо протестовал, однако его никто не слушал. Сердце девушки кольнула жалость, но она отвлеклась: еще один штурмовик привел закованного в наручники синекожего дуроса - по всей видимости, оформителя. Дождавшись сигнала комлинка, солдат грубо толкнул понурого арестованного к позолоченным дверям:
– Шагай, урод!
С этим пленником закончили быстро: не прошло и десяти минут, как двери распахнулись. Штурмовик, ранее не пропустивший Фиоре, вытянулся по стойке "смирно" перед сурового вида рослым офицером, сопровождавшим дуроса. Следом за ними пулей вылетел директор, уже без трости и совсем не элегантно вытирающий покрасневшее лицо рукавом. Охранник неторопливо вернул массивный бластер на пояс и, печатая шаг, покинул свой пост.
Теряясь в догадках, Фиа тихонько вышла из своего укрытия. Что все это значило? Кого имперцы арестовали на этот раз? Заметив переливающийся индикатор комлинка, девушка быстро отбила текст: "Ступай в ложу. Скоро буду".