Иное средневековье
Шрифт:
– Это же Данила Петрович!
Кто? О ком, черт возьми, идёт речь? Выходит, он очутился в этой реальности на девять дней раньше нас. Забавная ситуация, он всё сетовал по поводу богохульства Четвёртого, а сейчас его самого спалят за колдовство его собратья по вере во Всевышнего. Третий злобно усмехнулся.
– Что-то я не помню его? Кто это? – я задал Третьему очевидно глупый вопрос, но интерес поджимал моё любопытство.
– Дырявая башка! Он был с тобой в кинотеатре и переместился тоже! Потом мы сбежали от этих четверых неудачников, оставив их прозябать в еловом лесу.
– Так это он! Не удивительно, что я его не признал.
– Так мы освободим его или нет?
Не надо этого совершать, ради него я и пальцем не пошевелю. Надеюсь, Третий согласится со мной.
– Размечтался. Пускай сгорает. Не для того мы от него сбежали с самого начала, чтоб потом спасать и снова воссоединяться. Иначе все наши усилия ничего не означают. Продолжим наблюдение в качестве простых очевидцев.
Светлая голова этот Третий, хоть и сволочь порядочная, всегда знает как поступить.
И мы продолжили смотреть, ничего не предпринимая. Лишние личности нашей одинаковой весёлой компании не нужны. Я абсолютно уверен, что для него лучше умереть здесь и сейчас. Зуб даю на отсечение, что он тоже так считает!
Когда клетка поравнялась с нами, Данила Петрович разглядел нас, затрясся и заорал во всю глотку, обращаясь к нам:
– Это вы! Я узнал вас, слава Богу! Помогите мне! Это какой-то кошмар наяву! Умоляю вас, спасите!
Не повезло, он ринулся к железным прутьям и принялся протягивать через них руки в нашу сторону, всё продолжая молить о спасении. Проигнорировать его не получится.
– Чего это он к вам руки тянет, словно просит о помощи?
Никчёмный меняла! Он заметил всё-таки. Тут же окружающие принялись шептаться: «Они знают этого мага». «Это тоже слуги сатаны, они пришли ему на подмогу». «Кто они такие, я их раньше не видела». Нет! Если они нас задержат, всё будет кончено! Не хочу погибать, не хочу! Начнём спасать самих себя, попутно уж прихватим этого простачка! Хорошо, что мы подготовились. С этими мыслями я задрал плащ Третьего и сорвал с его пояса чехол с устройством. Как просто! Это поданный мною знак: начало операции.
Глава 2.
Пройти в город было проще простого. Уж не знаю, что Третий со Вторым сказали стражникам у ворот, но их слова определённо подействовали. Когда мы проходили мимо, они лишь как-то странно скосились на нас и всё. А ведь они обязаны проверять каждого входящего. Мерзкие податливые личности!
Я ненавидел раболепскую покорность некоторых людей. Отвратительное стремление служить и подчиняться кому-либо. Всё же я понимал, что без этого не обойтись. Если человек глуп и сам не умеет распоряжаться собой и устраивать собственную жизнь, то он неизбежно становится рабом. Раб, гражданин, свободный человек, коренной житель. Названия не имеют значения, лишь только суть важна.
В действительности всё происходило примерно так: как только идиот поступал в услужение, он попадал в плен иллюзии, ему казалось, что его жизнь налаживается, благосостояние улучшается, а окружающие же ему помогают в этом. На самом деле сей безвольный пахал на конкретных людей, которые забирали себе большую долю его трудов. Как же получалось, что многие довольствовались
Всё заключалось в идеологической обработке и подмене понятий. Не шибко умный субъект путал службу с взаимовыгодным сотрудничеством, которое в корне отличалось от того, что тот себе представлял. Когда все участники извлекают из какого-то дела примерно равную пользу, тогда и только тогда никем не манипулируют и никого не обманывают. Но такое в принципе невозможно. Разве обычные солдаты разъезжают на дорогих лимузинах, а мелкие чиновники проживают в огромных особняках? Нет. А катаются на таком транспорте и живут в роскошных апартаментах только люди, знающие себе цену.
Многие утверждают, что это не так, служба идёт на пользу всем и в этом не следует искать заговоров и обманов. И это очень хорошо. Глупцы обязаны верить в иллюзию и периодически поддерживать её, так их проще контролировать и манипулировать ими. Сие можно назвать самоподдерживающейся идеологией, основу которой составляет доверие, то есть основной фактор существования общества.
Проще говоря, люди не смогут взаимодействовать между собой, если они будут постоянно подозревать друг друга в корыстных умыслах, тогда число конфликтов достигнет невообразимого предела и общество разрушится.
Но, что составляет само доверие, я до сих пор не понял. Почему люди вот так вот просто вверяют себя кому-то, ничего не проверяя перед этим и не строя планов контратаки в случае обмана? Это же жутко безрассудно. Что за сильная идея движет ими? Или же доверие – это комбинация идей? Но тогда каких? Если я узнаю это, то стану гораздо сильнее, возможно даже организую большую войну в этом средневековом мире. Ведь мне необходимо тренироваться и оттачивать свои навыки. Рано или поздно придётся их применить.
Покорять этот мирок я не стану. На нынешнем уровне развития его невозможно завоевать. Заповедь «возлюби ближнего своего как самого себя» являлась не только профашистской моралью, она так же отражала некоторые аспекты структуры древнего общества в целом. Жители определённых районов общались в основном между собой, а об иных странах, тем более про их население мало что знали. Ибо в этом не было никакой нужды. Не существовало быстрых автомобилей, самолётов, катеров, тем более телефонов, телевидения и интернета. Путешествие занимало много времени, особенно между континентами, так же дело обстояло со связью. Жителям одного материка плевать на то, как живут на соседнем континенте, их экономические хозяйства не очень-то тесно связаны и могли функционировать отдельно. Общий контроль физически неосуществим. Управлять таким миром нельзя, из-за слишком медленных коммуникаций и огромных расстояний, на преодоление которых потребуются годы.
Неужели великие завоеватели вроде Александра Македонского, Юлия Цезаря, Наполеона не осознавали сего? При их-то уме и сообразительности, просто смешно так считать. Наверняка, они пускались в авантюры, желая нажить себе славы на долгие века. Ну, попытался завоевать мир, не получилось, зато какая отвага и тому подобное. От одной мысли о настоящем содержании их мечтаний меня начинало подташнивать.
А мне нужно совсем не это. Не слава прошлого и хвала за жалкие попытки, а действительное достижение поставленных целей. Всё эти вояки прославились как жестокие тираны, лишь потому, что не удосужились воплотить в жизнь свои планы. И называя себя властелинами мира, они таковыми не являлись.