Иногда Карлсоны возвращаются

Незнанский Фридрих Евсеевич

В отличие от местных клеопатр и мэрилин монро, всеми правдами и неправдами стремившихся заполучить богатенького мужа, чтобы жить на всем готовом, Наташа обладала независимым характером. Она не из тех пташек, которых можно удержать в золотой клетке! Поэтому Наташа не соглашалась расписаться с Андреем, пока не закончит мединститут и не начнет зарабатывать самостоятельно. Однако ее понятия о самостоятельности позволяли ей в ожидании этого светлого времени жить вместе с любимым человеком, уже сейчас создавая для него уют и тепло семейного очага. Поэтому, проводив гостей, Андрей и Наташа остались вдвоем.

Следующий акт драмы известен целиком со слов домработницы Мащенко, Ванды Ивановны Сухих, которая утром восьмого ноября пришла,

чтобы навести порядок и прибрать остатки праздничного стола. Андрей и его возлюбленная вечно отсутствовали дома, к тому же аккуратностью не отличались, поэтому содержание домработницы было не прихотью, а насущной необходимостью… Ванда Ивановна, худощавая молодящаяся дама, которой едва исполнилось пятьдесят лет, в прихожей привычно повесила в стенной шкаф верхнюю одежду, надела свой комплект тапочек и прикрыла высокую прическу газовой косынкой, чтобы волосам не вредила пыль. По ее мнению, никакого разгрома, так же как и следов борьбы, в прихожей не было заметно. Вот только сделав два шага, домработница остановилась, потому что под ее подошвой что-то хрустнуло… Удивленная Ванда Ивановна подняла с пола круглые очки со сложными стеклами. Наташины очки были ей отлично знакомы: у близорукой студентки-медички их было две пары, и она их очень берегла!

Почувствовав неладное, Ванда Ивановна прошла длинным коридором в самую большую комнату – в зал, где накануне происходило празднование. Сейчас там царил сплошной бардак: скатерть краем сползла со стола, на ковре – подсохший мазок красной икры, тарелки – в разных углах… Хозяин спал на полу, полусидя, прислонившись к креслу. Вокруг него была составлена ограда из водочных бутылок. А чуть поодаль, возле окна, громоздилось то, что показалось Ванде Ивановне кучей грязного белья. Она еще удивилась: кто и зачем притащил белье в зал? Совсем эти нувориши охамели, нарочно задают ей лишнюю работу!

Приблизившись, домработница поняла: то, что издали выглядело как свернутые простыни, оказалось белыми обнаженными ногами, широко разброшенными в разные стороны… Дальше ей смотреть расхотелось. Но она, с извечным женским любопытством, которое влечет представительниц прекрасного пола даже к страшному и омерзительному, успела еще заметить синее, ни на что не похожее лицо со щелочками глаз и кукольно растянутым ртом… И черно-белый полосатый шарф на шее…

Вот тут Ванда Ивановна по-настоящему испугалась. Осторожно ступая и поминутно оглядываясь в сторону храпящего Андрея Мащенко, она покинула зал. Дверь скрипнула, и домработница застыла на месте, точно пойманная воровка. Но Андрей не проснулся… Торопясь уйти из квартиры, Ванда Ивановна не воспользовалась местным телефоном и, как была, в тапочках по ноябрьской слякоти, накинув только пальто, добежала до ближайшего автомата – эра мобильников еще не настала… Два звонка – в «Скорую» и в милицию. Как полагается.

Прибывшие на место преступления бригады объединенными усилиями не сразу смогли добудиться Андрея. Даже проснувшись, он не выглядел адекватным: блуждающий взгляд, трясущиеся руки, непонимание, что происходит и где он находится… Врачам и милиции трудно было поверить, что перед ними молодой перспективный бизнесмен, употребляющий алкоголь только по праздникам, а не пьяница со стажем, впавший в белую горячку! Когда Андрей понял, что Наташа мертва, от него невозможно стало добиться ничего, кроме рыданий и отчаянных выкриков. А то, что в ее смерти обвиняют его, вообще не доходило до сознания…

Судмедэкспертиза установила, что Авдеева Наталья Николаевна, двадцати двух лет, умерла от удавления петлей. Орудием убийства послужил женский шерстяной черно-белый шарф. На лице, шее и руках – ссадины и другие мелкие повреждения, возникшие в процессе борьбы и самообороны. Под ногтями правой руки – частицы эпидермиса: перед смертью женщина успела оцарапать своего убийцу. Вскрытие принесло еще одну новость: Наташа была беременна… Этим она даже со своими родителями не поделилась!

По

факту убийства было возбуждено уголовное дело, главным – фактически единственным – подозреваемым, а потом и обвиняемым по которому стал Андрей Викторович Мащенко. По версии следствия, в тот вечер седьмого ноября веселой компанией сослуживцев было выпито больше, чем следовало, а после ухода гостей хозяин дома добавил еще, о чем свидетельствуют пустые водочные бутылки. Именно этот неудачный момент Наталья Авдеева выбрала для того, чтобы сообщить гражданскому мужу о своей беременности и потребовать заключения официального брака. В состоянии алкогольного опьянения Андрей Мащенко воспринял посягательство на свою мужскую свободу как шантаж. Рассвирепев, он задушил сожительницу ее же шарфом, после чего, удрученный содеянным (а может, не придав значения факту убийства), продолжил пить, пока не вырубился совсем. Конец фильма.

Вопреки всем следовательским ухищрениям Андрей настаивал, что не убивал Наташу. По его версии, события разворачивались следующим образом: к концу вечеринки он почувствовал необычно сильную усталость, почему и выпроводил гостей. Ему так резко захотелось спать, что он не добрался до постели; попытался сесть в кресло, но свалился, а подняться был уже не в состоянии. Дальше он ничего не помнит. О пустых водочных бутылках никакой информации не имеет. Известие о том, что Наташа унесла на тот свет в своем чреве трехнедельный эмбрион, вызвало у него снова такой взрыв отчаяния, что следователю пришлось прекратить допрос… Да если бы она сказала о том, что у них будет маленький, Андрей был бы самым счастливым человеком на свете! Посторонние люди пусть предполагают что угодно, но даже в состоянии полной невменяемости Андрей пальцем не тронул бы ту, которую уже считал своей женой. К тому же, если бы знал о том, что она родит ему сына или дочку… Да он бы ее на руках носил!

Однако на суде следовательская точка зрения возобладала. Человека можно осудить и без признания им своей вины. Тем более что следствие предъявило веские доказательства…

…А, собственно, такие ли уж веские? Алексей Петрович Кротов недовольно морщился, разбирая данные по давно отправленному в архив делу. Получалось, что виновность Мащенко считалась стопроцентной и не вызывала ни у кого сомнений с самого начала. А между тем в деле осталось много странного и непроясненного. Во-первых, нетипично сильное и продолжительное алкогольное опьянение, похожее скорее на отравление каким-то сильнодействующим психотропным препаратом. У подозреваемого должны были, сразу после его обнаружения в квартире, взять кровь на алкоголь и наркотические вещества, благо «Скорая» приехала… Анализ не сделали? Не сделали.

Далее, нечетко выглядела картина преступления: почему труп оказался в комнате, а очки, которые Наташа с ее высокой близорукостью носила постоянно – в прихожей? Теплые шарфы люди обычно тоже в комнатах не держат… Если же по какому-то сложному стечению обстоятельств пьяный, едва держащийся на ногах Андрей повел убивать гражданскую жену в прихожую, каким образом он доставил ее тело по длинному коридору обратно в зал? Наталья Авдеева обладала приличным весом – шестьдесят восемь килограммов. Не пушинка! Те, кто не понаслышке знакомы с транспортировкой покойников, подтвердят, что после смерти эти шестьдесят восемь превратятся в добрые восемьдесят шесть… Однако ни на паркете, ни на коврах следов волочения трупа не отмечено.

И наконец, совсем уж недопустимый прокол: судмедэксперт пишет о частицах эпидермиса под ногтями убитой – что с ними произошло? Отправляли ли их на исследование? Проводился ли генетический анализ? Установлена ли принадлежность их Андрею Мащенко? Судя по тому, что нигде далее эта важнейшая улика не фигурирует – нет, нет и нет. Если Наташа оцарапала своего убийцу, на открытых частях тела Мащенко должны были остаться царапины. Но оперативник, прибывший на место происшествия, ничего о них не сообщает…