Иного не желаю. Часть третья
Шрифт:
— Тая, что случилось?!!
Прижимаясь к Этьену, я кричала о том, что здесь его мать – и что она пришла, чтобы навредить мне.
— Тая, девочка…
Этьен включил свет, вызвал докторов…
??????????????????????????
….а потом меня выгнуло дугой, и я почувствовала, что начинаются схватки.
Вокруг меня суетились доктора, люди, оборотни… Я слышала голос Этьена, Гийома… слышала крики акушерки, которая готовила меня к родам.
— …неужели нельзя ничего сделать?
—…
— А что случилось?
— Ей приснился кошмар.
—Мне не нравятся показатели…
—…Альфа, нужна ваша помощь.
— Там Мадлен… Мадлен!
— Девочка бредит.
—У неё упало давление.
— Симон, немедленно сюда!
Я чувствовала, как земля куда-то уплывает… или я уплываю куда-то очень далеко, в темную безлунную ночь.
Впрочем, Луна за окном была – просто никто её почему-то не видел.
Красная, кровавая луна.
Этьен
Когда она завизжала, я не сразу понял, что произошло.
Тая кричала про мою мать, про то, что она хочет отобрать нашу дочь.
Я решил, что это всего лишь кошмар, который ей приснился – с кем не бывает, а потом на простыне расплылось пятно крови. Не помня себя, я уже не ждал прибытия врачей – не позаботившись даже об одежде, я бросился с ней на руках вниз, рыком и своей силой призывая всех медиков проснуться.
А потом…
Она начала рожать.
Это не было счастливыми родами, о которых я втайне надеялся: Таис стонала, плакала, выгибалась дугой от боли.
И продолжала что-то кричать о моей матери.
Она жалобно просила не сажать её в клетку и молила о пощаде…
А ещё она упоминала моего отца – но не как Рауля (под этим именем его знали все в стае), Таис использовала его второе имя – Филипп. Именно так звала отца сука, родившая меня.
Но я не задумывался тогда об этом – просто отметил, как факт, полностью сконцентрировавшись на Тае.
Несколько бесконечно долгих часов мы провели в «родовой». На меня снова нацепили халат (поверх одолженных форменных брюк медиков). Лишь к часам девяти утра Винсент уговорил меня оторваться от жены на пару минут, чтобы нормально одеться. А в начале десятого Гийом оповестил, что врачам надо готовиться к операции.
— Мы попробуем ещё раз, — пояснил Гийом, косясь в сторону громко плачущей Таис.
В это время моя жена снова громко закричала.
— Тужься, тужься, Тая, — умоляла её по-русски акушерка, подбадривая тем самым мою пару. Жаннет была стопроцентной француженкой, раньше русского она точно не знала. Заметив на
— Я подумала, что это поможет мадам. В такие минуты хочется, чтобы кто-то родной был рядом: мать, сестра…
Таю скрутил новый спазм боли.
—Давай девочка, давай…
— У нас падают все показатели…
—Ребенок идёт…
—Давайте поаккуратнее.
—Вы следите за мониторами?
— Симон, ты разве не следишь!
—…. поздно, неужели не видите?
И только Жаннет продолжала подбадривать Таис на русском. Как я сам не догадался об этом?
Сжав зубы, я держал Таис за руку, делился с ней силой и… кажется, впервые в жизни молился Богу о том, чтобы она выжила.
Моя девочка… Роды – это ведь естественный процесс; ей занимаются лучшие врачи Франции, используют самое лучшее оборудование. Мой невинный оленёнок не должен – просто не мог — умереть!
Она…
Несмотря на то, что она звала меня, что нуждалась в моей помощи, я чувствовал, что Таис все же зачем-то пытается мысленно от меня отгородиться.
Она не впускала меня в свои мысли даже сейчас, проходя через всё это одна…
—Давление упало!
— Она теряет сознание!
— Ник, повнимательней.
— Простите, Гийом.
— Показалась головка…
— Всё хорошо, продолжаем.
— Следите за состоянием Луны.
— Альфа, можно вас?
А потом я увидел свою дочь.
Гийом, пережав пуповину с помощью специальных ножниц, передал мне крохотную, ещё измазанную в крови, девочку – самого прекрасного ребенка на свете.
Моя маленькая выглядела настоящей принцессой – она и была ею, принцессой Франции по крови, я имею в виду, но сейчас это было совершенно неважно.
Она была моей дочерью.
Приняв её на руки как самую большую драгоценность на свете, я взглянул в её чудесное личико и произнес:
— Bonjour, ma fille. Добро пожаловать домой.
Маленькая красавица недовольно поджала губки, осторожно высвобождая пальчики из простыни. Самые сладкие, самые красивые пальчики на свете.
Наполненный непередаваемым чувством радости и счастья, я подошёл к Таис, показывая ей нашу крошку.
—Смотри, какую красавицу мы с тобой сотворили, — произнес я, взглядом лаская свою необыкновенную пару.
— Надо положить девочку на живот матери, — подсказала акушерка, осторожно забирая у меня дочку, чтобы самой это сделать.
Это было самое прекрасное зрелище на свете: моя пара, поддерживающая рукой нашу крохотную дочь.
—Спасибо, — улыбнулась пересохшими губами Таис. – Спасибо, Жаннет. Без вас я не справилась бы.
— Пустяки, мадам…
—Нет, — замотала головой Таис, на минуту прикрыв глаза. Мой оленёнок слишком устал. – Без вас, без вашей поддержки я бы не справилась.