Иномир и Мила
Шрифт:
— Ельник, — произнес он, затем быстро вскочил и схватился за тяжелую кольчугу и шлем. — Караул! Черный лес идет! Вставайте! Костер жгите, дров не жалейте!
Разбойники не спешили вставать: лениво продирая глаза, они, не скупились на ругательства и даже грозили самого на костер посадить. Но когда послышался громкий гул, все вдруг замолчали, насторожились, а затем началась такая суматоха, что Милу чуть не сбили. Она прикрыла голову руками и могла только смотреть, как остальные достают оружие, разжигают костры и факелы. Когда все приготовились к бою, гул на мгновение стих, и снова все замолкло.
— Палка тебе не поможет, — вдруг раздался голос Иномира.
Она открыла глаза: он стоял перед ней, а отрезанный корень уже валялся на земле.
— Неужели опять Черный ельник начал разрастаться? — закричал Старик-разбойник, отбиваясь от черных корней. — Иномир! Если кто и знает в чем дело, так только ты. Отвечай, что здесь происходит?
— Сам, что ли, не видишь? — громко ответил Иномир, перерубив еще один корень.
— Видеть вижу, — Старик-разбойник ловко увернулся от очередной атаки и встал перед ними, — только одного понять не могу: тебе же никогда ни до кого дела не было, а тут вдруг спутницу себе нашел. Кто она? И почему говорила про багровое болото?
Но не успел он договорить, как из ниоткуда стали появляться густые и черные тени, а корни только быстрее начали расти и захватили уже почти весь лагерь.
— Не уйдешь! — вдруг раздался оглушающий скрипучий голос, и все разбойники закрыли уши.
Тени поднялись, переплелись с корнями и полетели в их сторону. Иномир рывком подтянул под себя Милу. А Старик-разбойник сделал шаг вперед, загородил их и быстро обернулся.
— Бегите! Чего стоите? А мы постараемся сдержать этот Черный ельник, будь он неладен. — Он крепко перехватил топор и разрубил одну из теней.
Иномир дернул ее за руку, бегом довел до Белогрива, накинул на него седло и припасы.
— А как же моя подушка? — вдруг опомнилась Мила.
— Нет времени, — произнес Иномир и поднял ее на седло, потом ловко вскочил сам и хлестко ударил поводьями. Вновь им нужно было уходить от погони. Мила понадеялась, что страшное позади, но, как только они выехали на дорогу, оглянулась и вскрикнула от ужаса — за ними уже мчались черные тени.
— Скорее же! — Она толкнула Иномира в плечо.
— Скачу как могу, — бросил он.
— Иномир, нас догоняют! — в ужасе воскликнула Мила.
— Знаю! Держись за меня, — твердо произнес он, но она только сильнее схватилась за седло. — Милослава! Сейчас не лучшее время стесняться. А ну давай, делай, что я говорю. Быстро!
Мила осторожно отпустила седло и нерешительно обняла его спины. Холод от кольчуги пробился сквозь ее рубашку и, глубоко вздохнув, с силой прижалась к нему. В то же мгновение он резко остановил коня, развернул его в сторону чудовища, потянулся к своему поясу и выхватил из ножен меч.
—
Тени собрались в одну большую мрачную тучу и нависли над ними. Сверху выросли рога из кривых веток, и медленно из тьмы появились три вытянутых желтых черепа неведомых ей зверей.
— Не уйдешь, — затрещали черепа, и их черные глазницы засветились.
Мила еще сильнее прижалась к Иномиру, как вдруг тень взвилась высоко вверх и полетела на них.
— Ой, мамочки! — закричала она.
Белогрив громко заржал, резко встал на дыбы и сбросил их с седла. Она кубарем покатилась к обочине, отбила себе все бока, но ей было настолько страшно, что на боль внимания совсем не обратила. Подняла голову и увидела, как тень полетела на коня. Тот еще раз встал на дыбы и ударил ее копытами. Мила замерла, а затем черная тень рассеялась мелкой пылью над конем.
— Что это было? — спросила Мила, поднимаясь на ноги.
Иномир уже стоял рядом с Белогривом и что-то рассматривал. Когда она подошла к нему и взглянула за его плечо, то увидела на земле те самые черепа. Они больше не светились, но все равно до дрожи пугали. Она смотрела в их черные глазницы и с ветром вдалеке слышала тот самый скрипучий голос. Мила поежилась и посмотрела на Белогрива.
— Спасибо, что нас спас, — произнесла она и погладила его по морде, замечая, что на ладони остался черный след.
Глава 6
— Давай я все же слезу, — произнесла Мила.
Иномир шел рядом, в одной руке держал поводья, в другой факел и в уже знакомой манере не спешил с ней говорить. Белогрив еле переступал копытами, опустив голову, а она, сидя в седле, с волнением на них смотрела в свете слабого огня. Долгая ночь все никак не кончалась: луну закрывали облака, стояла мрачная тишина, в которой слышалось только жалобное сопение коня.
— Прошу, останови его, — уже не в первый раз попросила Мила, — не будь ты таким упрямым.
— Нет, — твердо ответил Иномир. — Нам нужно уйти как можно дальше. А если ты пойдешь на своих ногах, то в туфлях очень скоро устанешь.
— Не устану, — протянула Мила и подумала, не лучше ли ей будет самой слезть с коня. Хотела уже убрать ногу из стремени, как Иномир сам остановил Белогрива.
— Только потом не жалуйся и не проси меня передохнуть. — Он протянул ей ладонь.
— Не попрошу. — Мила крепко схватила его за руку и спрыгнула с седла, удивившись тому, как легко научилась это делать.
В черной ночи Иномир становился все мрачнее, а Белогрив все ниже опускал голову. Она плелась за ними, а перед глазами так и стояло нападение на лагерь разбойников: страшные корни, темные неведомые тени, скрипучий голос и жуткие черепа.
— Иномир, — тихо окликнула его Мила, — а ты знаешь, что это было за чудовище?
— Не знаю, — коротко ответил он. — Но сдается мне, что дела наши плохи, если они так далеко от Зловещего озера появились.
— Они же за мной приходили, да? — Мила посмотрела на него, но он промолчал. — Точно за мной. — Она виновато покачала головой. — Надеюсь, что никого из разбойников серьезно не ранили. Они хоть и сами не подарок, но я бы не хотела, чтобы кому-то из-за меня было плохо.