Иномирец
Шрифт:
Допрос закончился. Логинов не стал еще раз объяснять представителям нетехнической цивилизации, что такое взрывная декомпрессия. Жители разных измерений в полном молчании разошлись по предоставленным каютам.
Илья сделал пару кругов по кольцевому коридору «Тахиона» и, наконец, решившись, постучал Логинову в дверь.
– Что ты об этом думаешь, Володя?
– напористо спросил он, перешагнув порог.
Владимир сидел за столом, уронив голову на руки, и смотрел в темный дисплей персоналки. Услышав вопрос, он потер лицо руками и выпрямился:
– Что теперь мы знаем достаточно, чтобы вернуться и доложить о результатах экспедиции.
– Нас не зря развел большой взрыв или этот их Свет мирозданья!
– возбужденно заговорил Илья, как только Логинов к нему развернулся.
– Мы не сможем сосуществовать в одном пространстве, понимаешь? Слишком велики амбиции политиков с обеих сторон. Столько соблазнов... Элисантер прав! Его методы омерзительны: он скрывал информацию и шел к трону по трупам боевых магов, на которых испытывал нашу военную мощь, а когда план сорвался - драпанул, бросив своих лучших людей на растерзание королевским ищейкам, и все равно он прав! Из двух миров, то есть из четырех... есть еще осколки и нежить, - Илья запнулся, потер лоб ладонью, - но из двух равноценных - останется только один. Или не останется ни одного! Ты понимаешь?!
– Да, я понимаю, Илья Владимирович. Элисантер - жадная сволочь. Став королем, он бы развязал войну с нами. Но подготовился бы к ней лучше, чем ныне действующий правитель. Ты это хотел мне сказать?
– В том числе!
– Все? Отлегло?
– жестко спросил Логинов.
– Чего...
– Ты молодец, Илья, я тебя недооценил.
– Э-э... Издеваешься?
– Нет, все так и есть. Я бы взял тебя в штаб аналитиком, если бы у меня был штаб, - Логинов не дал Илье вставить слово.
– Надо выспаться, Илюха, все устали, - сказал он.
– Ты какой-то сам не свой после Караманта... Границу закроют. Переговоры, контрабанда, мелкие стычки, разведка-контрразведка - все это очень надолго. Надеюсь, что на наш век хватит.
Илья шумно вздохнул, сделал неопределенный жест и вышел за дверь, загруженный вселенскими проблемами, непонятый и немного обиженный.
«Сладко, наверное, рассуждать о вечности?
– тихо сказал Логинов, обращаясь к закрытой двери каюты.
– Конечно, ты прав, Илья, - он повалился на койку, закинув руки за голову, и продолжил уже про себя, - Останется только один... Из двух команд, которые у нас сейчас на борту только одна вернется и принесет своему руководству бесценные сведения. Если это будем мы - мы оправдаем смерть Палеха и несанкционированный визит в Карамант. Если они - твой друг Демайтер вернет все привилегии, а Асиана сделает карьеру в клане. Каин, естественно будет биться за хозяйку. Скорее всего - с Климовичем. Тебе очень повезет, Илюша, если в час прощания опальный королевский стражник Диам-Ай-Тер еще раз вспомнит заповедь о спасении мудрецов. Но что ты будешь делать, если через мой труп они все-таки доберутся до пилотов? Хотел бы я посмотреть...»
Сон крался незаметно и бесшумно. Он переплетался с нитями рассуждений, путал их и раскрашивал в теплые цвета до тех пор, пока не соткал узор. И прямо с синего неба, с белоснежных гор облаков, громом грянул металлический голос пилота:
– Логинов в рубку!
Владимир очнулся и подскочил на кровати.
– Логинов в рубку! Срочно, - повторил Павел Кравцов, - у нас ЧП.
Сигнал шел через личный канал командира. Система оповещения пассажиров хранила молчание, и Владимир понадеялся, что ЧП окажется не космического масштаба, а так... не больше районного, и что пилоты с ним справятся, и можно будет вернуться в каюту, закрыть глаза и сколь угодно долго плыть в полусне под синим небом над зелеными холмами. С этими мыслями он возник на пороге ходовой рубки.
* * *
«Тахион» уходил от Караманта на сверхсветовой
– Паша, подъем, лакуна в записи!
– вдруг сдавленно крикнул Саша Савельев, замурованный в кресле-саркофаге.
– Сейчас вся навигация вырубится!
– Да, я понял!
– отозвался Павел Кравцов и вызвал Логинова.
Через минуту Владимир влетел в ходовую рубку «Тахиона», затормозил у порога и перевел дыхание.
– Что случилось?
– быстро спросил он.
– Что за ЧП, почему остальных не предупреждаете?
Под поднятым колпаком зоны отдыха, на краю оплетенного кабелями и сенсорами ложа сидел Паша Кравцов. Дублирующая система молча заявляла протест, рисуя огоньками гневные узоры. Ламели информационного стенда, которые опускались на голову отдыхающего пилота и формировали нечто вроде виртуального шлема, были разведены. Второстепенные функции и системы жизнеобеспечения зоны отдыха ушли в режим ожидания, как только человек покинул гнездо, свитое для него электроникой. В штатном режиме отдыхавший пилот до конца не выключался из процесса пилотирования, периодически получая дубль-версию того, что происходит за пультом управления.
– Какое, на хрен, оповещение... Вы молитесь, чтобы ни у кого в каютах трансляция включена не была, - тихо сказал Александр Савельев из пилотского кресла.
– У меня здесь плавающий горизонт наоборот! Илюха с Климовичем, если увидят, точно свихнутся.
– Паш, а ну-ка позови сюда Шевцова на всякий случай, - шепнул Логинов и продолжил спокойно и медленно, - Саша, не паникуй. Отключи трансляцию, если считаешь, что так будет лучше, и дай нам изображение.
Сотканная из воздуха голограмма заняла примерно треть объема пилотажной рубки. На черном фоне проявились разбросанные в беспорядке куски географической карты, над которой усердно потрудился безумец, вооруженный тупыми ножницами. Или двоечник решил сорвать урок географии, распилив лобзиком школьный глобус. Кем бы ни был таинственный вредитель, сначала он вырезал очень старательно и аккуратно: в правом верхнем углу висел целехонький материк Африка, желтенький, солнечный, ну точно как на картинке в детской энциклопедии. В центре проекции сияла белыми льдами зазубренная Антарктида, выпиленная из нижней части глобуса. Между ними расположились острова Фиджи. Вдали, благодаря потрясающему стереоэффекту, угадывались Южная и Северная Америки - каждая по отдельности. Среди относительно крупных обрывков в мутной пелене висело множество более мелких.
– Это еще что такое?!
– остолбенел в дверях запыхавшийся Валера Шевцов.
Детали мозаики не стояли на месте. Гористые и равнинные, покрытые лесами и уныло-степные, начисто лишенные облачного покрова и укутанные плотной завесой грозовых туч, они проплывали перед онемевшими зрителями пестрым набором ландшафтов и климатических зон. Между полуостровом Лабрадор и Австралией резво проскочил участок океана почти правильной квадратной формы, как воздушный змей, протянув за собой пеструю бороду из нечитаемых лохмотьев моря и суши.
Но самое удивительное - вокруг любого фрагмента, независимо от величины, угадывалась чуть более светлая по сравнению с остальным фоном сфера. Этот тончайший, едва различимый мыльный пузырь, видимо, обозначал контур планеты Земля. Произнеся слова: «Плавающий горизонт наоборот», Александр попал в десятку. Точнее не скажешь. Если раньше призрачным становился лишь центр планеты, то теперь - вся она растворялась во вселенском киселе.
Гравитация навалилась на плечи, сменилась неестественной легкостью и вернулась к норме. «Тахион», повинуясь Савельеву, уклонился от столкновения с атоллом, вырезанным неизвестно из какого океана.