Иной мир. Морпехи

Галин Айнур

Но, не успел он даже опустить свою пятую точку, как из-под песка вынырнули два огромных щупальца, покрытые длинными волосками, а брёвна, которые до этого валялись на песке, непонятным образом превратились в конечности огромного паука, который вонзил в человеческое тело свои щупальца, и, подняв его на воздух, с неимоверной силой тряс из стороны в сторону, то и дело кусая.

Зинихин не успел и слова сказать Воробьеву о том, что достаточно глупое решение — сейчас устраивать перекур, как перед ним возникло чудище огромных размеров. Сдвоенная голова

с блестящими чёрными глазами спереди и по бокам, переходящая в тело, откуда торчали длиные конечности с редкими и толстыми волосками, и вытянутое брюшко, которое пульсировало и дёргалось из стороны в сторону каждый раз, когда паукоподобная тварь пыталась в очередной раз укусить человека.

Саша пробовал кричать, но вместо этого изо рта выходили только какие-то утробные звуки. Тварь к тому моменту бросила тело на песок, придавила щупальцами, своими мощными хелицерами оторвала человеку ногу и запихала себе в пасть. Гена к тому моменту был, или без сознания, или же — уже погиб, тело лежало в неестественной позе, из пробитых отверстий вытекала кровь.

Для Саши время тянулось вечностью, в какой-то момент разум вернулся и он начал осознавать, что происходит. Судорожно выставив перед собой автомат, он нажал на спусковой кручок, но выстрел не прозвучал. Волна паники вновь затуманила голову.

В этот момент кто-то схватил его за шкирку и потащил за гребень, а автоматные очереди разорвали тишину. Пули попадали твари в мягкое брюшко и были ощутимы для него. Паук схватил тело человека, и, волоча его по песку, начал отступать. Пятясь назад, арахноид поднимал перед собой клешни и шипел. Стрельба не прекращалась, некоторые пули попадали в раскрытую пасть. В темноте особо неясно было, причиняла ли стрельба какой — либо вред пауку, но то, что ему было неприятно — факт был очевидным. В итоге, паук бросил тело, развернулся и убежал, оставляя после себя видимые при свете луны следы. Кровь или какая-то другая жидкость из тела паука отсвечивала тусклым блеском.

— Сука, что это за тварь?! — ругаясь, Паша Нагорный побежал вниз, к телу Воробьёва, на ходу снимая ремень от автомата. Добежав, даже не стал прощупывать пульс, так как прекрасно понимал, что при оторванной чуть выше колена ноге с обильной кровопотерей пульс прощупать будет сложно, а за это время можно потерять критический объём крови. Взял ремень, и, не церемония, приложив всю силу, перетянул культю ноги по середине бедра. В этот момент Олег уже был рядом и осматривал полученные Генкой раны. В районе ключицы зияла огромная дыра, куда можно с лёгкостью просунуть руку. Второе отверстие было в правом боку.

Из-за множественных глубоких укусов и рваных ран по всему телу, окровавлено было всё, одежда, оружие и песок.

— Где его рука, у него руки нет?

— Паш, он мёртв. Надо уходить отсюда. Сейчас поищу руку, — сказал Олег.

Кисть левой руки Олег так и не смог найти. В этот момент над горизонтом загорелась сигнальная ракета. Павел поднял обмякшее тело сослуживца, и, взвалив на плечи, двинулся

в сторону пещеры.

Олег подобрал отлетевший в сторону автомат и подсумки, и пошёл следом за Пашей.

Перешагнув гребень бархана, ребята увидели Зинихина, который сжимал в руках автомат, крутился вокруг себя и выцеливал что-то невидимое.

— Олег, зацепи его и пошли. Надо спешить.

Путь до пещеры занял почти пятнадцать минут. Андрея Федюкина заметили не сразу. Пока ждал ребят он осмотрелся и занял достаточно удобную позицию на верхушке скальной породы, в которой была пещера.

— Вы стреляли? Опять тварь какая-то? — спросил пришедших ребят Федюкин.

— Ага. Правда, Воробья покромсали и Зинихин слегка в неадеквате, — запыхавшись, сказал Паша.

— В адеквате я, растерялся просто.

— Федь, у тя чего тут? Помоги мне с Воробьём. Тяжёлый.

Федюкин слез со своей позиции, перевалил тело Воробьёва к себе на плечи, и, двинувшись вглубь пещеры, начал говорить:

— Ну вы чё, идёте? Уходить отсюда надо. Это не просто пещера, а чей-то дом. И, судя по засохшей шкуре, дом какой-то змеи. Шкура у неё — как чехол от танка. Пещеру я тоже осмотрел. Проход в небольшом углублении, а пещера дальше куда-то ведёт. Но я не стал ходить.

Сзади ребята шли молча, смерть товарища их морально опустошила.

Точку перехода в пещере нашли быстро, перед тем как сделать шаг — остановились, посмотрели друг на друга и пошли. Яркий свет болезненно ударил по глазам, отчего все разом зажмурились.

Открыв глаза, Паша увидел Серёгу Балонова, который стоял с широко открытыми глазами, Моисеев уже подбежал к Андрею Федюкину, снимая с него тело Воробьёва. Подошёл Максим Усков.

— Нагорный, докладывай, что произошло. Моисеев, что с Воробьёвым, живой?

— Никак нет, товарищ старший лейтенант, — ответил санинструктор.

— Какой-то паук его захерачил. Как они на него наскочили — не знаю, мы свой сектор осмотрели быстро, Олег увидел свежие следы местных тварей, после мы сразу пошли в сектор Зинихина и Воробьёва. Прибежали, а там Саша с открытым ртом что-то мычит, а здоровенный паук Воробья колошматит. Ну мы его подстрелили, тот сбежал. Мы в охапку и обратно. А командир вернулся?

— Нет ещё. Бери Зинихина и Олега и — к избам, будем ждать Архипова.

Моисеев осмотрел Пашу Нагорного и Федюкина, так как те были все измазаны кровью, и медик боялся, что тоже ранены. Но осмотр показал, что живы и здоровы.

Нина стояла около Олега и они о чём-то говорили. После этого девушка подошла к Саше Зинихину и дала какие-то пластинки, по вкусу напоминающие ягодную пастилу, которую обычно бабушки в деревнях делают.

— Это что ты ему дала-то? — поинтересовался видевший всё это Усков.

— У него шоковое состояние, пастилки ягодные, чтобы успокоиться. Олег рассказал про паука, похоже, это салопуга была. Я их ни разу не видела, в наших краях не водятся.

— От этого совсем не легче, — ответил Макс девушке.