Иной Мир
Шрифт:
— Жаль, сумок у нас не много. — Вздохнула Жизель.
— Поищите среди погибших людей на поляне, синьоры. У нас было несколько сумок с собой.
— Предлагаешь заняться мародерством? — Ошалело спросил Маркиз.
— Им они больше не нужны, а нам очень даже пригодятся.
На поляне мы действительно нашли две сумки и небольшой рюкзак, в которые начали набивать собранные грибы и ягоды. Желтые, похожие на дыню ягоды, были невероятно вкусными, брызжа вкуснейшим соком при каждом укусе. Люди набросились на кусты, набивая сумки и животы. Может от голода или пресыщенности рыбой, но эти плоды кустарников мне показались самым
Остаток дня мы провели в пути, стараясь как можно дальше отойти от братской могилы людей и гоблинов. Несколько раз нам встречались хищники, похожие на саблезубых тигров, которых нам вполне успешно удавалось отпугнуть тычками копий и грозным видом целой толпы противников. Дважды я замечал шуршащих в кустах крысо-дикобразов с горящими голубым пламенем глазами. Они провожали нас долгими взглядоми, но не решались приблизиться к такой крупной группе людей.
На ночлег решили расположиться в корнях гигантского дуба, раскинувшего свои ветви во все стороны и образовав своей пышной листвой настоящую крышу. А его толстые, выпирающие из земли корни образовывали нечто вроде большого кармана прямо в земле, где мы и расположились на ночлег.
Это была, пожалуй, одна из самых приятных ночевок за последнее время. Теплое пламя костра разогревало пещеру, создавая приятную атмосферу желанного уюта. А после сытного ужина всех начало клонить в сон. Через десять минут я остался у костра один с целой вязанкой дров. Моя смена сегодня была первая.
— Китан, ты не против поговорить? — К костру подошел испанец.
— Времени поболтать у нас вагон, дружище. Но разве не разумнее будет выспаться? Завтра еще один тяжелый день, а обсудить интересующие темы можно и при свете дня.
— Я хотел бы поговорить с тобой без лишних ушей.
— Не просто это сделать, когда вокруг нас расположился весь наш отряд. — Хмыкнул я. — Впрочем, думаю, они действительно все спят. Не будь сейчас моя очередь дежурить, сам бы дрых без задних ног.
Пару минут мы сидели молча, уставившись в костер. Видимо испанец пытался собраться с мыслями, обдумывая как начать разговор. Я же гадал, о чем он хочет поболтать без лишних ушей. Пока на ум приходили только мысли о просьбе поддержки в его планах по дальнейшему движению по реке. Но и в этом случае ему следовало говорить с Дарвишем, а не со мной.
— Мне нравится этот мир. — Внезапно прервал молчание Таррело. — Там на земле я был хорошим фехтовальщиком своей школы. Выступал на турнирах, зарабатывая первые места, участвовал в состязаниях, зарабатывая хорошие деньги, блистая на международных турнирах и защищая честь своей страны. Мне это нравилось. Я шикарно жил, приобретая хорошие машины и прекрасный дом на побережье. — На секунду он замолчал, будто собираясь с силами. — Поначалу мне это нравилось — дорогие вина, красивые женщины, лазурные курорты. Но чем больше я получал то, что хочу, тем сильнее на меня накатывала апатия. Для меня все это стало лишь ширмой или, точнее сказать, помехой, отвлекающим от того, к чему у меня на самом деле лежала душа.
— Понимаю. Я много читал о людях добившихся немалых высот, но в итоге потерявших достигнутое из-за банальной лени и пресыщенности, не в состоянии найти нечто новое, что способно вновь вызвать их интерес и жажду двигаться вперед.
— Ты меня действительно понимаешь. Я этому несказанно рад, синьор. — Благожелательно улыбнулся
— В таком случае, этот мир стал для вас настоящим спасением.
— Моим спасением и одновременно проклятием. Попав в этот мир, я был несказанно счастлив — гоблины стали для меня тем самым врагом, на котором я смог испытать свои навыки в реальном бою. Сойдясь на смерть со своим врагом, ощутив его ужас поражения и мое собственное чувство победы. Да вот только не было у меня в руках клинка, а всего лишь чёртова палка. Но это не мешало мне наслаждаться.
— Хм. Что-то я не слышу радости в вашем голосе, только бескрайняя печаль и усталость.
— Вы зрите в корень, синьор Китан. Господь направил меня в этот мир, прислушавшись к моим молитвам, но вместе с тем, он наделил меня и страшным испытанием. Когда портал выкинул нас в эти леса, я был одним из тех, кто попал на ту сторону реки.
— То есть ты появился в этом мире на землях гоблинов?
— Так и есть. Я не буду рассказывать о первых днях моего пребывания в этом мире. Скажу только, что они были наполнены схватками с зеленокожими коротышками. Тогда я собрал группу людей, встретившихся мне на пути. Нет не тех, что вы видели на поляне, моя первая группа погибла из-за моего желания схватки и безрассудства. Еще там, на той стороне этой проклятой реки. Мужчины, бывшие со мной в группе, были отслужившими солдатами, они быстро привыкли к холодному оружию и мы вместе устроили кровавую заварушку с гоблинами.
— Что случилось с теми людьми?
— Они все погибли, синьор. — Опустил голову испанец. — На том берегу много гоблинских поселений, малых и больших. Я уговорил товарищей напасть на одно из них. Нам нужны были провиант, вещи и оружие.
— Вам не удалось одержать верх?
— О, нет, синьор. Удалось. Мы захватили необходимое, разбив небольшие силы сопротивления. Но это стало для гоблинов сигналом. И со всех окрестных поселений они стянули в один кулак силы. Сотни воинов и охотников загоняли нас, пока не перебили по одному. Но самое страшное — это были их шаманы, которые использовали неизвестную для нас дьявольскую силу. Я единственный, кому удалось спастись. Мне… Повезло наткнуться на гоблинскую рыбацкую лодку, на которой я переправился на этот берег. Не знаю, по какой причине, но коротышки не спешат соваться сюда, особенно большой толпой. Они бросили преследование, как только я углубился в эти леса.
— Очень… познавательно. — Кивнул я, размышляя над сказанным.
— Вторая группа, которую вы видели, я встретил уже на этой стороне реки два дня назад. Обычные люди — никто из них никогда в жизни не держал оружие. Мужчины и женщины, которые просто хотели выжить. Я поделился с ними имеющейся у меня информацией, предложив держать путь к океану в надеже встретить на большой воде корабль. Не знаю, есть ли в этом мире люди, но надежда, говорят, умирает последней. И вновь история повторяется: моя группа мертва, а я благодаря чуду и вмешательству господа нашего, все еще жив.