Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.

Воронецкий Александр Васильевич

В таких случаях Дока бодро отвечал:

«Не боись, все о-кей будет!»

А я начал подумывать, как бы безопасность нелегального

производство повысить. Пока в голову ничего не приходило.

После ужина нам с Докой оставалось провернуть еще

одно дело: из одной банки слить в другую остатки кислоты,

засыпать в нее стакан отмытого сегодня материала. А осадок

первой промыть, просушить, взвесить и оценить на глаз качество

работы. И пока Ниночка

мыла посуду и убиралась, этим

занимались.

Отмытый желтоватый осадок Дока просушим на жестянке,

после чего его взвесили: двадцать пять грамм чистого золота.

Ого-го! Дока ссыпал его в пузырек, в котором два грамма уже

было, вдвоем пошли показать продукт хозяйке.

«Так мало?» - с удивлением на нас посмотрела, - «И это за

день работы?»

По своей настырности, к такому вопросу я был готов

давно. Просмотрел старые газеты, приобретенные в городе,

когда последний раз ездил туда проведать жену, нашел в одной

из них курсы валют по отношению к рублю. И успел в уме

подсчитать, сколько рублей получит каждый из нашей троицы –

я, Дока и Владимир, - если отмытое за день золото реализовать.

Получалось, что я получу половину бывшего моего месячного

заработка как старшего геолога партии. Сумасшедшие деньги!

Больше, чем получилось в артели! И когда я Ниночку, а заодно и

Доку просвятил: «Через месяц каждый из нас по новой машине

может приобрести», - поначалу никто и не поверил. Пришлось

привести расчеты на бумаге и убедиться еще раз, что деньги

великая сила: Ниночка забыла о недавних страхах и расцвела

как роза, уже фантазируя, как деньгами распорядится. А Дока

вальяжно развалился на стуле, демонстрируя свою значимость

как добытчика не только необходимого для жизни продукта, а и

денег.

Впрочем, долго кайфовать им не пришлось: раньше

времени заступать на ночную смену прибежал Владимир. С

горящими глазами, и желанием узнать, сколько же получилось

золота во вчерашней отмывке. Оценив праздничное настроение

встречавших, обвел всех взглядом маньяка, и выдавил одно

слово:

«Ну?»

Ниночка, напуганная сегодня второй раз, теперь видом

нашего коллеги, затихла и постаралась раствориться, исчезнуть

из вида. Дока же важно со стула поднялся, прошел в соседнюю

комнату и вернулся с драгоценным пузырьком в руке.

«Здесь твой двухнедельный заработок как геолога», -

потряс пузырьком возле носа гостя. Реакция того оказалась

мгновенной и непредсказуемой – непостижимым образом

пузырек оказался в его руках. Как завороженный, начал

его

вертеть, рассматривать содержимое на свет, что то для себя

шептать.

Не сумевшая сдержаться Ниночка в испуге затрясла руками

и что то пыталась сказать возмутителю спокойствия, Дока же

поначалу опешил, похлопал с открытым ртом глазами, и наконец

из ступора вышел:

«Ну ты даешь!» - это он Владимиру, - «От золота крыша

едет!» - повернулся ко мне, - «Теперь будем ему только издали

показывать, что б не чокнулся окончательно!»

«Пузырек у него отберите!» - пискнула Ниночка, - «Пока

все не рассыпал!»

Пузырек отобрали, но Владимир долго еще сидел с

оловянными глазами, что-то про себя бубнил, качал головой,

поцокивал языком. Наверное прикидывал, хватит ли незаконного

заработка на хлопоты по устройству дочери в институт.

Пришлось предложить ему срочно идти к месту работы – в

погреб – и не смущать остальных нелицеприятным видом.

На следующий день «страшный мужик» навестил Доку

еще раз - появился рано утром, когда мы загружали в люльку

Урала мешки. Хорошо, что Владимир давно смену закончил.

Иначе б мы точно спалились: Шарпан первым делом кинулся к

погребу, убедился, что на двери замок. И только после этого

подошел к нам, когда Дока лихорадочно застегивал на люльке

брезент, что бы скрыть под ним мешки с дробленкой.

«Здорово, мужики!» - расплылся в улыбке.

«Чего надо?» - с мрачным видом поинтересовался Дока,

которого этот тип однажды чуть не лишил зрения. Дело было на

утиной охоте, любителем которой Шарпан был не меньше

нашего, но относился к разряду одиночек. Устраивался всегда от

других подальше, и всю ночь сидел напротив подсадных

резиновых уток, ждал, когда к ним прилетит утка живая. То-есть,

в самом важном этапе охоты – приготовлении и уничтожении

вечером кондера не участвовал. На этот же раз Дока решил

посидеть с ним в темноте часок, посмотреть, действительно ли

живые утки к подсадным садятся. Устроился в сторонке, посидел,

и уже собрался уходить, по времени в основной компании кондер

должен был быть уже готов. И тут с его стороны к Шарпану

подлетела утка, которую тот не столько увидел, сколько

услышал. Дробь прошумела рядом с Докой, и это его не удивило

– так на охоте частенько бывает. Но этот Шарпан, заряжая

патроны, вместо войлочных пыжей употреблял самодельные,

лично вырубленные из листа сухой штукатурки. Которые наверное